Наша зима. Проза. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича - стр. 13
Берегите мужчин
«Заберите меня, а?!»
– Полицию вызывали?
– Да, вызывали, вызывали! Сколько вас можно ждать?
– Так пробки же! Ну, и что у вас тут случилось?
– Заберите вот этого изверга, этого уголовника!
– Это кого?
– Ну вот его же, мужа моего!
– Извините, гражданочка, но я что-то не вижу повода, видимых причин, чтобы забрать этого гражданина. У вас дома тихо, идеальный, порядок, следов дебоша нет. А муж ваш сидит себе, чай пьет.
– Тьфу! Это я не сяй пью, это я рот полоссю. Нет узь, заберите меня. Где васи эти, как их, оковы? Заковывайте и забирайте меня!
– Не оковы, а наручники. За что вас забирать-то?
– Так он вам и скажет, зверь! Это я знаю, за что его надо забрать. А ты, животное, не радуйся, мне решать, забирать тебя или нет.
– Все, у меня кончается терпение! Говорите четко, гражданка, за что мне забирать вашего мужа?
– Он руку на меня поднял!
– Где, покажите?
– Что показать?
– Ну, следы подъема его руки на вас?
– Так вы будет меня забирать, товарисс лейтенант, или нет? Я вон узе и узелок собрал. Пойдемте, где вася арестантская масина?
– А ну сидеть! Не слушайте его, товарищ мили… полиционер! Ишь, обрадовался!
– Так, гражданин, может, вы мне объясните, что у вас тут произошло?
– Да стё – присёл я с работы, а она постелила на пол новый ковер…
– Ну и что?
– А я несяянно наступил… туфлём… Совсем на краесек.
– Так, дальше?
– А стё дальсе? Она как даст мне с правой, у меня зюб и вылетел. Она хотела иссё и с левой прилозиться. Да я вовремя руку поднял, закрылся. Заберите меня, а? У меня зубёв не так узь и много осталось…
– А, вон оно что! С удовольствием! Берите, ребята этого хулигана. Пусть хоть у нас суток пятнадцать отдохнет…
Семечки
– Ну, что вам, бабуси, делать больше нечего, кроме как семечками здесь сорить да сплетничать? – сердито замечала Юлия Петровна трем закадычным подружкам, когда по утрам проходила мимо них на автобусную остановку.
– Какие мы тебе бабуси? – обижалась Ольга Валерьевна.
– Да и не сорим мы вовсе, – вторила ей Варвара Игнатьевна. – Вон кулечки у всех, туда шелуху сплевываем.
– Шава ты псе бегаишь да бегаишь? – сострадательно спрашивала третья из подружек, Марзия Хасановна. – Садись, кызым, к нам, пагаварим за жизнь!
– Некогда мне! – обрывала их Юлия Петровна и уносилась на остановку. «Ну, о чем можно болтать часами?» – недоуменно думала она, трясясь в маршрутке по дороге на работу в школу.
Но однажды Юлия Петровна оказалась на больничном, а когда ей стало полегче, вышла на улицу подышать свежим воздухом. На лавочке перед подъездом сидела все та же компания.
– Садись, девонька, – доброжелательно похлопала по лавочке рядом с собой Варвара Игнатьевна.
– Да, да, подыши с нами – вон ты какая бледная, – пожалела ее Ольга Валерьевна.
– На, кызым, пащалкай, – протянула сухой кулачок с калеными семечками Марзия Хасановна.
Отказываться было неудобно. Юлия Петровна приняла семечки и уселась рядом с Вараварой Игнатьевной.
– Ну, так вот, бабоньки, я и говорю – ходит он теперь к этой, блондинке с третьего этажа, – возобновила прерванный разговор Ольга Валерьевна.
– Ай, сапсем собесть нет! – сплюнула Марзия Хасановна в газетный кулечек.
«Ну вот, в самый разгар рождения сплетни попала!» – с досадой подумала Юлия Петровна и, закинув в рот пару семечек, разгрызла их.
– А кто и к какой, говорите, блондинке ходит? – вдруг услышала она свой заинтересованный голос и от неожиданности поперхнулась шелухой, закашлялась.