Наша тайная слава (сборник) - стр. 18

Какой-то щелкопер, более вдохновенный, чем другие, установил связь между падением моего покойного подонка и улицей Каскад. Дескать, «каскад» – это же «водопад», стало быть, падение заключено в самом названии улицы. Месяцы! Им понадобились месяцы, чтобы связать это воедино! Однако это ведь вполне подпадало под смысл, бросалось в глаза, было слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой. Вдруг парень придает своей статье эзотерическое звучание, даже хватает через край в бредовой метафоре, приплетает сюда оккультные силы, Фантомаса и прочие отвратительные исчадья ночи. И это сработало! Достаточно было открыть двери сверхъестественному, чтобы туда ринулись все! Крутой поворот от гнусного к чудесному! Серьезные издания, которые обычно с презрением относятся к раздавленным собакам и прочей ерунде, посвящают полные досье Убийству на улице Каскад. Разводят дискуссии и прения, выискивают симптомы эпохи, берут след, запутывают его, что-то там обнаруживают, и блестящие бумагомаратели уже не сдерживаются, выдавая свою версию. А тут уж кто выдаст самые головокружительные образы, самые реалистичные подробности, самые сентенционные эпитеты. У одного мой покойный мерзавец становится падшим ангелом, у другого – звездным пьянчужкой. Я напрасно напрягаю память, помню только бомжа, не желавшего умирать, да дурную тень, рухнувшую в темноту.

В одном журнальчике для залов ожидания обращаются даже к кандидату в Академию, уже кропающему для нас будущие диктанты, а тот видит в Убийстве на улице Каскад некую волшебную сказку на основе гадательных карт Таро. Там фигурируют: Любовники, Храм (стеклянный потолок), Паяц (мой покойный мерзавец), а главное, Безымянный аркан, то есть олицетворение самой Смерти. Напрасно я ищу другие объяснения, речь может идти только обо мне. У этого скелета с косой вопиющее сходство со мной, я же занимаюсь инструментами.

А в газетенке, которая любит показывать великих мира сего в их роскошных интерьерах, не поколебались стряхнуть пыль с предсказания Нострадамуса, которое неожиданно придает Убийству на улице Каскад чуть ли не законное обоснование. Катрен начинается так:

Нам объясняют, что описание вполне соответствует подлинной обстановке: ночь, высота, разбивающееся стекло. Потом еще появляется число 20, правда непонятно, обозначает ли оно век или округ Парижа. Опьянение – это безумие, а таинственный любовник – наверняка призрак, который появляется в третьей строке.

Помню ужасную ночь в маленькой гостинице Роморантена, когда на меня, перепуганного ужасным предсказанием, накатил приступ такого неистового бреда, что дежурному врачу пришлось меня успокаивать уколом валиума. Много лет спустя выяснилось, что четверостишие от начала до конца сочинил один зарвавшийся журналюга. Его имя забыто, но сама статья осталась в анналах мошенничества.

Одна вечерняя газета установила связь между Убийством на улице Каскад и подозрительным выпадением из окна рядом с Центральным рынком. Чтобы втюхать свои специальные выпуски, пресса нагнетает атмосферу всеобщего психоза, внушая мысль о серийном убийце, готовом нанести новый удар. Гипотеза долго не продержалась: оказалось, это всего лишь какой-то рецидивист, так и не сумевший прижиться на воле, выбросился из окна своей комнатенки. Но в течение нескольких недель те, что обычно жмутся к стенам, теперь предпочитают шагать поближе к краю мостовой, чтобы избежать падения тел.