Наша служба - стр. 43
Антон заскрипел зубами, но сдержался.
– Жив. В стазисе.
– Постарайся, чтобы он живым и на станцию к нам попал, – заявил старшина и отключился.
Антону захотелось от злости разбить телефон о стену, но он сдержался. Вот вернётся на станцию и разобьёт его Семёнычу о голову.
– Мы выбираемся, – заявил Антон, лелея несбыточные мечты о жестокой расправе над старшиной.
– Как? – спокойно спросил Семёныч.
– Что как? Пешком! Дотащу его как-то.
– Пилот в скафандре?
– Нет.
– Я же сказал, температура повышается. Ты в скафандре, тебе не страшно. А он изжарится, пока ты дотащишь его наверх. Скафандр пилота – на капитанском мостике. Тебе туда не добраться. Или ты думаешь, что в стазисе ему ничего не станется? Тогда вот тебе задачка для раздумий: если тебя взять в стазис и облить жидким азотом, ты сможешь прийти в себя?
– Вот вам отгадка, – заявил Антон, глядя на аквариум с ледяными карпами. – Я уже знаю, как его уберечь. Осталось продумать детали.
Сунув телефон в карман, Прокофьев вскрыл ближайший металлический ящик, вытряхнул содержимое и сунул туда крагианца. Потом Антон схватил аквариум и перелил из него воду вместе с рыбками. В тот же миг от них под водой во все стороны побежали кристаллики льда, и вскоре вся внутренняя часть коробки заледенела. В стазисе жизнедеятельность Периона практически остановилась, так что утопление или удушение ему не угрожало.
Когда Антон закончил, сквозь дыру в стене уже начали течь ручейки талой воды. Семёныч был прав, завал растаскивать не нужно. Это хорошо. А вот скорость, с которой вода растаяла, Прокофьева беспокоила. Реактор перегревался быстрее, чем надеялся сержант.
Осталось придумать, как дотащить этот псевдоскафандр к инкубатору. Антон его даже поднять не сможет. Если бы не потепление, его можно было бы катить по льду. Но как быть со ступеньками?
Прокофьев подозвал танцовщицу и потянулся за бумажником.
– Хочу увидеть танец с коробкой, – заявил он, протягивая танцовщице купюры.
– Это что?
– Вот коробка, ты будешь идти передо мной и танцевать с коробкой.
Танцовщица спрятала деньги.
– Я много извращенцев повидала, но ты взрываешь мой электронный мозг.
Прокофьев натянуто улыбнулся:
– Это вы ещё с Семёнычем не беседовали… – Он поднялся. – Идём.
Микси подняла ящик и пошла перед Антоном, пританцовывая.
Нужно признать, Прокофьеву такой вариант побега с корабля нравился. И ящик нести не нужно, да ещё и танцовщица от грустных мыслей отвлекает.
В соседнем с трюмом помещении воды было уже по колено, и она прибывала, стекая по ступенькам, стенам, сквозь вентиляционные решётки. На поверхности плавали быстро тающие куски льда.
Ничего! Скоро они выберутся! Скоро…
Антон чуть не налетел на неожиданно застывшую стриптизёршу.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил сержант.
– Блок программы. Если мой танец не вызывает… реакции у заказчика, я обязана что-то в нём изменить. Ты просто идёшь следом, физиологическая реакция не видна. Думаю, лучше оставить эту коробку здесь и попробовать обычный танец.
Прокофьев запаниковал. Только этого не хватало! Сам он ни за что не дотащит ящик с крагианцем.
– Я реагирую! – закричал от отчаяния Антон. – Ещё как реагирую! Да! О да! Неси этот ящик! Мне это так нравится!
Прокофьев чувствовал себя полнейшим идиотом, но это подействовало. Микси снова начала пританцовывать и пошла вперёд, так и не оставив ящик. Стриптизёрша несла груз, движимая вздохами и стонами Прокофьева.