Наша первая осень - стр. 21
— А если я буду не готова отвечать?
— Так и скажи. Мы вернёмся к этим вопросам позже. Ты же не сама решила этим заниматься, — опускает все болезненные определения. И так ведь понятно, о чём разговор. — Тебя заставили?
— Да, — опускаю ресницы и смотрю на вздувшиеся вены на его руках. Он напрягает мышцы, и они красиво играют под загорелой с лета кожей.
— Кто? — задаёт следующий вопрос.
Отрицательно качаю головой. Не могу я ему сказать. Если информация даже случайно просочится, я больше не увижу сына, пока не закрою долг и не выкуплю себя. Савушку увезут.
— Ты должна много денег кому-то? — почти попадает в цель.
— Не совсем. Близко.
Илья кивает, принимая такой ответ.
— Сколько? — мягко касается подбородка костяшками пальцев и поднимает моё лицо, заглядывая в глаза.
— Очень много, — мой голос начинает дрожать.
— Чем тебя держат помимо денег? — снова в цель.
Боже, тебе двадцать. Ладно, двадцать один. Зачем ты копаешься в этом. Откуда так точно всё понимаешь?
И чтобы не разреветься, я закрываю ему рот ладонью и взглядом прошу прекратить. Мы второй раз общаемся, кафе я не считаю. Там оба были в своих эмоциях. Как рассказать? А если… Нет, он точно не может быть подставой от Леона. Но я боюсь всего и пока не хочу продолжать говорить об этом.
Илья убирает мою руку от своего лица.
— У тебя сегодня клиент? — на его красивое лицо ложится мрачная тень. Пугающая, холодная, как и всё пространство вокруг нас.
— Мне сейчас лучше уйти, — пытаюсь слезть.
— Не ходи к нему, — просит Илья.
— Я не могу.
— Я могу перекупить эту ночь. Останешься? — сдавливает пальцами мои щёки. — Останешься, Тась?!
— Не я договариваюсь с клиентами, Илья. Я не знаю…
— Просто скажи: останешься или нет? — требует он.
— Да…
Я бы хотела. Лучше с ним снова, чем опять кто-то чужой. Я не знаю, что там будет и чем закончится ночь, и начинаю дрожать, сама того не желая.
Илья достаёт телефон, листает контакты и, глядя мне в глаза, набирает номер.
— Добрый день. Я хочу заказать девочку на сегодня. Она была у меня позапрошлой ночью.
Ждём. Мне неслышно, что творится на том конце провода.
— Занята, м, — с виду спокойно говорит он, только я вижу, как выражение его лица становится опасно-хищным. — Я хочу её перекупить. Готов заплатить двойную цену за ночь, чтобы вы компенсировали ущерб другому клиенту. Да, хорошо, жду.
Сбрасывает, обнимает меня и утыкается носом в шею. Глубоко и шумно втягивает в себя запах с моих волос. Целует туда-же, убирает волосы за спину и прижимается губами к местечку за ухом.
Его телефон звонит.
— Слушаю. Да, я звонил. Почему? Она нужна мне именно сегодня. А если больше? Три цены за ночь. Ваш уважаемый человек выберет себе несколько девочек за эту сумму, — продолжает торговаться он. — Четыре. Да мля! — бесится, до хруста сжимая ладонь в кулак.
Я тихо слезаю со стола и ухожу в комнату. Слепо смотрю по сторонам. Взгляд цепляется за пятна на стене. Провожу по ним пальцами. Кровь… Что здесь было?
На кухне раздаётся страшный грохот. Выскакиваю, Илья перевернул стол, на котором я сидела. Его ноздри агрессивно раздуваются.
Не договорился.
— Просто останься, — просит хрипло и сдавленно. Не подходит, сжимает–разжимает пальцы. Резко выдыхает и ставит на место мебель. Поднимает перевернувшийся табурет и пинает его под стол. — Я что-то ещё придумаю.