Наш мозг и просветление. Нейробиология самопознания и совершенства - стр. 4
Даже самые строгие научные исследования казались мне несовершенными – или в лучшем случае недостаточными. Новые данные, вложенные в общую картину, несли с собой противоречия, не позволяя сделать окончательный вывод. Наука, идеальное средство для познания окружающей действительности, так и не ответила на мой главный вопрос – чем является истинная реальность и почему все переживают ее по-разному? Но даже тогда мне казалось: чем дольше я буду изучать мозг, тем ближе сумею подойти к разгадке великих тайн жизни.
Так что я поступил в медицинский институт – и начались самые волнующие годы в моей жизни. Я начал исследовать мозг и тело более подробно, чем когда-либо прежде. В конце концов я решил проучиться в институте лишний год и изучить мозг еще более детально, после чего познакомился с относительно новыми технологиями нейровизуализации. Теперь я видел, что происходит в живом мозге, когда люди занимаются различными делами или размышляют над какими-либо идеями или убеждениями. Для меня этот опыт был одним из самых интересных в жизни. Я думал – может, теперь мне удастся связать мой поиск ответов на вечные вопросы с тем, как мой мозг на самом деле пытается ответить на них?
Затем в один прекрасный день, во время прохождения летней интернатуры, я добровольно вызвался пройти ФМРТ-сканирование при выполнении различных задач на запоминание. Примерно через час я лежал в томографе, внутри гигантского магнитного бублика, у меня дико болела спина, онемели руки и мне очень нужно было в туалет. Я отвечал на вопросы со всей старательностью – но осознал: исследователи никогда не поймут, что на самом деле происходит в моем разуме. Им были известны лишь мои ответы на задания. Они думали, что я всего лишь вспоминал различные слова, возникавшие передо мной, – но не имели ни малейшего понятия о том, что именно я думал и чувствовал!
То откровение, осознанное мной, я мог бы назвать малым просветлением: никто и никогда не может с точностью знать, что происходит в разуме и мозге другого человека. Этот факт теперь подтвержден сотнями исследований – и именно он является величайшей загадкой для всей когнитивной нейронауки. Я понял: мы никогда не сможем знать в полной мере даже то, что происходит внутри нашего собственного ума! Здесь слишком много переменных! В любую минуту, когда мы осознаем себя, к нам могут приходить сотни – а то и тысячи – разнообразных мыслей, чувств и ощущений, непрестанно возникающих в нашем сознании и ускользающих прочь.
Это озарение помогло мне еще лучше понять, насколько трудным был мой поиск истины и реальности. Я раз и навсегда решил, что уже не могу полагаться на чужие слова. А кроме того, я пришел к выводу, что наука не приведет меня к цели. В конце концов, ведь это мой собственный мозг интерпретировал любую информацию, которую я получал из научных источников!
И вместо того чтобы искать мудрости в научных исследованиях, в чтении книг и в разговорах с другими людьми, я обратился к своему внутреннему миру. Я рассудил, – возможно наивно, – что если лучшие ученые, философы и богословы не смогли договориться по фундаментальным вопросам, то может быть, ответ найдется внутри меня. Мне казалось: если я – часть реальности, то, должно быть, сумею успокоить бурю мыслей – и, возможно, установлю хоть какие-то абсолютные истины. В конце концов ведь именно с этим и связано Просветление – если верить китайским мудрецам, обещавшим мне, что в нем скрыты все ответы!