Наш маленький Грааль - стр. 5
– Он-то здесь каким боком? – обалдел я.
Ну, она и объяснила. Что, оказывается, какое-то исследование было с известными теннисистами в качестве подопытных кроликов. Выясняли, откуда чемпионы вырастают. И определили, что для стопроцентного чемпионства совсем не нужно ребенка прямым ходом в теннис вести. Сначала – на годик в бассейн, потом – на пару лет на фигурное катание. И только потом в теннис. Вроде бы с таким багажом сразу начинаются нечеловеческие успехи.
Я, врать не буду, загордился. Получается, предки со своим гармоничным развитием меня в потенциальные чемпионы готовили?!
И тут же дал тетеньке свое согласие: готов, мол, предать фигурные коньки в угоду корту, ракетке и мировой славе.
Только уже когда шел домой, подумал: а ведь я лоханулся. Кто в нашем классе теннисом занимается? Кирилл и Миха, а их обоих родаки на иномарках к школе подвозят. Это считается спорт элитный, знай деньги выкладывай – одна ракетка, по слухам, кучу баксов стоит, не говоря уже о кортах и тренерах. А у нас семья честная и малообеспеченная. И что скажет папа, когда я сообщу ему, что вместо скромной и почти бесплатной фигурки самовольно перешел в крутейший большой теннис?! Он, конечно, купит мне и ракетку, и мячи, но ведь у сестры Машки, я сам видел, зимние сапоги развалились. А у Аськи с самого рождения сердце слабенькое, ей нужно на платные процедуры ходить и каждый год в санаторий ездить.
Но родаки, против ожиданий, наезжать на меня не стали. Им, оказывается, уже позвонили – и не откуда-то, а из Академии высшего спортивного мастерства. И сообщили, что в теннисную секцию меня, во-первых, берут бесплатно, а во-вторых – никаких дополнительных расходов тоже не будет. У них якобы полно спонсоров, и они даже ракетки на халяву предоставляют. И струны к ним. И мячи. Такая вот поддержка для талантливых детей. А я, по наблюдениям басистой тренерши, таким и оказался.
– Но только с ребенка, готовьтесь сразу, три шкуры будем драть. Две тренировки в день, ездить далеко и один выходной – в воскресенье, – предупредили родителей.
– Максим не захочет. Он лентяй, – честно признались они.
Но я, упоенный блестящими перспективами, на все сложности согласился. Пообещал, что ни одной тренировки не пропущу. А неизменные папины подколы – про тупых, как пробка, спортсменов – пропустил мимо ушей. Мамино жалобное: «Максимушка!.. А ведь тебе тяжело будет!..» – тоже проигнорировал.
И о своем решении почти никогда не жалел.
Может, только пять лет назад, когда порвал связки на левой ноге и полсезона провалялся по больницам. Или когда я уже играл на уровне мастера – никак не получилось стабильно подавать с первого мяча, и года на два ко мне прилепилось прозвище: «Второподачник»…
Но в целом большой теннис – это супер. Это даже не спорт, а настоящее искусство. Ничего общего, например, с тупым боксом. Или с глупой беготней по кругу. Или прыжками в длину или в высоту. В теннисе ведь, чтобы победить, надо быть не просто сильнее, или шустрее, или прыгучее. Марат Сафин, мой кумир, не зря говорит, что главное здесь – мозги. Все время приходится думать – похлеще, чем в шахматах. Постоянно решать задачки – и на ближайшую перспективу (как выиграть этот конкретный мяч), и стратегические (как измотать противника, чтобы он сам сдался). Здесь и психологом нужно быть, и артистом, и шпионом – в том смысле, чтобы держаться, как Штирлиц, чтоб ни один гад твоих истинных намерений не разгадал…