Наш эксперимент - стр. 23
Я выключил компьютер, раскрыл учебники и некоторое время читал.
Затем пришёл отец, и мы втроём сели за стол. Мама всегда готовила быстро, потому что покупала в магазине полуфабрикаты. Я, как всегда, сидел за столом задумчивый, они разговаривали о чём-то своём. Их разговоры меня не интересовали. Когда отец спросил меня, что нового в школе, я сказал ему, что в школе ничего нового не бывает, всё всегда остаётся по-старому. Сказал ему, что получил четвёрку по тригонометрии.
– Почему не пятёрку? – спросил меня отец.
– Ты бы и тройки не получил за эту работу, – ответил я ему.
Отец рассмеялся и добродушно сказал:
– Это верно. Давненько я не брал в руки учебник по тригонометрии.
После ужина я ушёл в свою комнату и сделал вид, что делаю уроки. Однако меня всё время тянуло к окну. Мне хотелось узнать, закончились тренировки в спортзале или нет. Наконец, я не вытерпел, вышел к родителям и сказал, что немного пройдусь. Они смотрели телевизор в зале. По вечерам они всегда смотрят телевизор. Они ничего не делают, только смотрят все программы подряд. Я не знаю, сколько для этого нужно терпения.
Я вышел на улицу и направился к спортзалу. Школа и спортзал находились недалеко от нашего дома. Я прошёлся под окнами спортзала. Слышались удары мяча и девчачьи крики. Там ещё играли. Катя входила в нашу школьную сборную команду. Они тренировались по четыре раза в неделю, часто выезжали на соревнование, и иногда даже побеждали. Я не стал заглядывать в окна, они располагались высоко от земли. Пошёл в сквер и уселся на скамейку. Я знал, что по этой дорожке должна пройти Катя. Это был её постоянный маршрут. Некоторое время я так сидел, ждал, и вдруг услышал за спиной голос Егора:
– Привет. Ты что здесь делаешь?
– Сижу, – ответил я.
– Я вижу, что ты сидишь. Кого-нибудь ждёшь.
– Совсем нет, – встрепенулся я, – с чего ты взял?
– Ни с чего, – спокойно ответил он, присаживаясь рядом со мной, – прости, спросил.
Некоторое время мы сидели молча.
– Как хорошо так посидеть на скамейке, – нарушил тишину Егор, – когда город успокаивается. На всё сходит такое умиротворение.
– Да, – сказал я ему.
– Не охота ни о чём говорить, не думать, – сказал он.
И я подумал, что он иногда бывает неплохим парнем, когда не умничает, не начинает говорить как профессор, освобождается от влияния своей бабки. Он становится таким же, каким был прошлым летом, простым и обаятельным.
Я посмотрел на него с симпатией и спросил:
– Послушай. Час назад ты не пытался мне что-нибудь внушить?
– Нет, – ответил он удивлённо, – а что произошло?
– Ничего, – ответил я. – А чем ты занимался?
– Делал чертеж нашего будущего с тобой инструмента по созданию торсионных полей. То, о чём мы говорили с тобой сегодня.
– А бабушка что делала? – спросил я.
– Вязала мне свитер, – сказал он. – Она всегда вяжет мне всякие вещи: носки, варежки, свитера. Но я никогда их не ношу даже зимой, в них очень жарко. А она всё равно вяжет их как паук, говорит, что так нервы себе успокаивает. Но нервы у неё и так как стальные тросы. Ничто не может её вывести из себя. Я думаю, что это просто один из её методов медитации. А почему ты интересуешься этим?
– Да нет, так, – сказал я. – Просто спросил.
– Что-нибудь произошло? – опять задал он мне вопрос.
– Ничего не произошло, – ответил я ему.