Наш дом - стр. 6

Он стоил большего, подумала я.

Мы стоили большего.

Мы купили его за четверть этой суммы, чего, однако, было достаточно, чтобы не спать по ночам. Как только я впервые увидела дом номер девяносто один на Тринити-авеню, то поняла – хочу страдать бессонницей именно здесь и нигде больше. Буржуазная респектабельность фасада из красного кирпича, белый орнамент окон, увитый глицинией кованый балкон над дверью… Одновременно впечатляющий и доступный, солидный и романтический. Не говоря уже о соседях, имевших схожие чувства. Мы долго искали и наконец нашли это чудесное место; пожертвовали близостью к метро ради спокойной атмосферы пригорода, ради воздуха, сладкого, как рахат- лукум.

Внутри – другое дело. Как вспомню, сколько пришлось переделать, сколько энергии высосал из нас дом (а денег!), то даже не верится, что мы вообще его купили. Переделали кухню, перекрасили ванные, перепланировали сад (спереди и сзади), перестроили гардероб в прихожей, перестелили пол… Когда «пере-» иссякли, на нас полились «новые»: новые балконные двери из кухни в сад, новые окна, новые кухонные шкафчики и рабочая поверхность, новые встроенные шкафы в спальнях мальчиков, новая матовая перегородка в обеденной зоне, новая ограда и калитка, новый домик для игр и горка на заднем дворе… Так он и длился без конца, этот вечный ремонт, а мы с Брамом (по большей части я) выступали в роли директоров благотворительной организации: распланировать годовой бюджет, убить все свободное время на поиск выгодных цен, вызвать мастеров и проследить за выполнением работ, найти арматуру и фурнитуру, а к ним – инструменты, курировать цвета и материалы. Знаете, что самое печальное? Ни разу я не сказала себе: «Ну все, готово!» Образ идеального дома ускользал от меня, как негодяй в старинном романе.

Конечно, если б можно было повернуть время вспять, я бы, наверное, и не прикоснулась к дому, а сосредоточилась бы на людях. Я бы их перепрограммировала, пока они не разрушили сами себя.

Прежние владельцы – пожилая пара, какой я представляла себе нас в старости. Сравнительно успешные в своей преподавательской карьере, они купили дом еще в те времена, когда не требовалось работать в корпоративной структуре (или в банковской, как Воэны), чтобы позволить себе приличное жилье. Детей давно вырастили, и теперь хотят глотнуть свободы – собираются путешествовать. Я представляла их этакими современными кочевниками, пересекающими пустыню при свете звезд.

– Тяжело, наверное, прощаться с таким домом, – заметила я, когда мы с Брамом возвращались от них: заезжали измерить окна для занавесок и остались на бутылочку-другую вина. Брам наверняка превысил скорость, да еще сел за руль нетрезвый, однако меня это не беспокоило: у нас тогда не было детей, мы рисковали только собственными жизнями. – У них был какой-то грустный вид.

– Грустный? Да они плакали всю дорогу до банка, – ответил Брам.

Как же я дошел до такой жизни? До точки невозврата? Поверьте, для всех было бы лучше, если бы это случилось гораздо раньше. Даже короткая версия растянется на целый том (ну ладно, признаю – это не совсем «записка»; скорее чистосердечное признание).