Наш дом - стр. 29

– Наверное, Брам не упомянул о доме, – предположила я.

Не ожидала такого, честно говоря: приходилось не то объяснять, не то оправдываться…

Пока я разливала вино, Полли исследовала оставшуюся часть квартиры. Потом мы уселись в два жестких кресла с грубой грязно-серой обивкой, будто собирались записывать интервью.

– Ну и как Брам себя ведет? – спросила Полли.

– Довольно неплохо. Я бы даже сказала, он стал чуть ли не…

– Что?

– …послушным.

– Послушным? Брам? – хохотнула Полли. – Не может быть! Это его хороший близнец, о котором он тебе никогда не рассказывал, и они незаметно поменялись. Настоящий Брам сейчас на Гоа, оттягивается на пляжной вечеринке. Ну или, на худой конец, в пабе сидит.

– Да, звучит бредово, но так и есть. В среду вечером у Брама был почти благодарный вид. Думаю, понял, какое это для него спасение.

– Да уж надеюсь! – воскликнула Полли. – Сообразил, что висел на волоске! Любая другая выставила бы его с концами!

Даже теперь, когда мы расстались, когда от шрамов загрубело сердце, считалось, что я слишком мягка с ним. Представляю, как Полли рассказывает друзьям: «Прикиньте, она его наконец-то выгнала! И знаете, куда? Не поверите – в соседнюю комнату!»

– Знаешь, эта твоя программа «птичьего гнезда» на бумаге выглядит заманчиво, либерально, в духе времени и все такое… Только можно ли ему доверять? Целые выходные без присмотра? Ты преспокойно могла бы получить полную опеку над детьми и жить дома постоянно. Зачем ты его балуешь?

– Потому что Брам – центр их вселенной; во многих смыслах он – лучший родитель, чем я. С ним они смеются, орут и ходят на ушах.

– И это, по-твоему, хороший родитель? Нет уж, я предпочту скучного, который сумеет их усмирить – и да, оградит от последствий измены.

Я улыбнулась.

– Что ж, у них есть оба варианта. А скучный родитель хочет, чтобы они жили в своем доме, спали в своих постелях, а не на раскладушках где-нибудь на съемной квартире вроде этой. Я хочу, чтобы у них было привычное детство: футбол с папой в саду, возня с постройкой домика для собаки, которой у нас никогда не будет…

– М-м… – Полли не сильно волнует благополучие племянников. Со своим другом она встречается не больше года и, не имея детей, наверняка считает, что никогда не окажется в такой идиотской ситуации. – А если кто-то из вас начнет ходить на свидания?

– Никаких проблем. Разве что мы договорились не приводить на Тринити-авеню посторонних.

– «Посторонних»? – подняла бровь сестра. – В «Тиндере» они по-другому называются.

– Без разницы. Я слишком стара для этого, так что не проблема.

– Тебе всего-то сорок с небольшим!

– А чувствую себя на все сто… с небольшим.

– Потому что ты жила с Брамом. Вот он бы ни капельки не постеснялся привести сюда «посторонних».

– А я ни капельки не постесняюсь ему это запретить, – возразила я.

Сестра призадумалась и наконец вынесла вердикт в мою пользу (чисто случайно):

– Ну что ж, надо сказать, действительно оптимальное решение. Тебе достались самые лучшие вечера «для взрослых»: пятница и суббота. Можно спокойно заниматься личной жизнью отдельно от Брама, от детей. От всех.

Я засмеялась.

– Какая личная жизнь, не смеши…

– Ну, может, не сразу. Я даю тебе месяц.

Полли в своем репертуаре: всегда уверена, что знает лучше всех. Думает, все повидала в жизни.