Нас украли. История преступлений - стр. 21
И добавила:
– Больше не суйся, б.
– Кто б. – то, – стал было возражать Валера.
Но Мила уже хлопнула дверью.
Валера ничего не понимал. Ситуация была жуткая.
Однако посол не учитывал, что Валера прошел краткий курс молодого шпиона. Пригодились и маленькие приспособления.
Короче, из внутрипосольских телефонных разговоров, подслушанных с помощью жучка, изумленный, потный Валера к обеду все понял.
После чего он составил шифровку в родимую контору, где обрисовал ситуацию так: посол присвоил деньги, предназначавшиеся Тротскому за особо важное задание по прогулкам вдоль стен гарнизона, возможно, ракетных войск, нуждается в уточнении, на станции NN (означенную сумму в долларах Валера предварительно спрятал во второе дно чемодана), а когда он, Валерий, задал послу вопрос насчет денег для Тротского на это сверхсекретное мероприятие, посол Геннадий Иванович сказал, что деньги не поступали, т. е. факт присвоения денег выяснился.
А затем посол, пойманный на этом присвоении, пустил в ход клевету с поддельным анализом на сифилис (пусть обратятся туда, где была выдана эта бумажка, и выяснят, что факта посещения лаборатории не было!), тем более что это вызвано тем, что посол возражает против брака своей родной дочери Тамары с ним, с Валерием.
Валера также приводил адрес гарнизона, того самого, в лесочке в получасе езды от столицы, куда Тротский должен был быть направлен для прогулки вдоль стен.
То есть донесение Валеры пришло немного позже, чем сообщение Геннадия Ивановича.
Потом Валера пошел к врачу посольства и потребовал, чтобы ему выдали на руки этот якобы его анализ на сифилис, чтобы найти лабораторию и вскрыть подлог.
– Какой анализ, вы что? – возразила ему перепуганная врачиха посольства. – Где вы видели сифилис? С ума сбесились вообще? Или приснилось с перепою?
– Сама б., – снова ответил вздрюченный Валера. Терять ему было уже нечего.
8. История рождения Маши
В результате и посла, и Валеру (и врача) отозвали.
Летний отпуск Тамары закончился горькими сожалениями.
Валера улетел в Москву не попрощавшись, посол лежал с сердечным приступом, его жена, заливаясь слезами, лихорадочно собирала нажитые вещи.
Мебель надо было вывозить водой, на теплоходе.
Траты, траты! Вместо новой «Волги» и кооператива для Тамары (за которую был внесен первый пай) шиш с маком.
Сама и виновата.
Жена посла была оскорблена до глубины души. До сих пор она чувствовала себя если не владычицей мира, то, во всяком случае, главным действующим лицом своей вселенной.
Все ей подчинялось, муж, его сотрудники, местные слуги, даже туземные правители и их жены.
Что уж говорить о родственниках в далеком Поти! Там оставалась вдовая сестра, ее единственная дочь вышла замуж за продавца из газетного киоска!
Надо ли добавлять, что всякую связь с родней Нина Георгиевна пресекла навеки и никогда не открывала дверь на неизвестный звонок, будучи в Москве в отпуске.
Ни-ко-гда.
А то был один случай, когда пришлось не пустить наглых приезжих с чемоданами, которые заявились прямо с вокзала, якобы это племянница с мужем и малолетним сыном! «Я вас не знаю», – сказала Нина Георгиевна и резко захлопнула дверь.
А то повадятся.
И тут такая чудовищная, непоправимая история!
Безработный глава семьи, опозоренная и, скорей всего, беременная от проходимца дочь.