Нас больше нет - стр. 17
– Лучше бы ты кошку одну оставил, — фыркаю я.
– Что не поделили-то с ней?
– Ничего, – буркнула я и поднялась. – Тебе пора.
– Сейчас уеду, не волнуйся. Только пообедаю. Идем, спустим нашу красавицу вместе с котятами, нужно подумать, что с ними делать. Наверное, заберу пока в квартиру.
– Нет, не забирай, — резко останавливаю его.
Давид скептически посмотрел на меня.
– Ты когда обратно в свою Англию-то? Через день? Два? А этих потом куда? — кивком указывает на коробку.
– С собой заберу.
– Не горячись, Лер. Если что, я живу там же, где и раньше. Надумаешь котенка себе взять — приезжай. Только через месяц-второй, когда можно будет их от кошки отлучить. Можешь выбрать, какой больше нравится, а остальных брат с женой возьмут и сестра моя с мужем. У них дети давно домашнее животное какое-то просили.
– Не хочу их разлучать. Я подумаю. Не отдавай их пока никому.
– Хорошо.
Давид берет в руки коробку. Кошка начала нервничать. Пока он спускался вниз по лестнице, я напряженно следила за каждым его движением. Отчего-то боялась, что свалится. Правда, страх этот был за котят или за него – не ясно.
Следом спрыгнула кошка. Потом медленно начала спускаться я.
Леонов поставил ящик в веранде и пошел в душ. Я же открыла холодильник, достала мясо и овощи, собираясь приготовить поесть. Прислушивалась к звукам воды, мысленно отсчитывала минуты до того момента, когда он наконец-то покинет мой дом и я смогу нормально дышать полной грудью. Забыть эту встречу как страшный сон и вернуться к своей прежней жизни.
Я даже билет обратный взяла. Через шесть дней вылет. Сразу после того, как встречусь с таинственным заказчиком. Завершенную картину отправлю ему службой доставки. Слишком тяжело и невыносимо оставаться в этой стране. Воспоминания накатывают волнами, не желая уходить.
Я так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не заметила, когда в кухне оказалась не одна. Давид остановился у меня за спиной, перехватил мою руку с ножом. Я вздрогнула, совсем не к месту тело бросило в жар. Сразу же разжала пальцы, позволяя ножу упасть на стол, и попыталась отстраниться.
– Я уезжаю, – послышалось тихое от Давида.
Я развернулась к нему лицом. Старалась, чтобы он не видел ни одной эмоции, что я испытываю сейчас.
На дне его глаз плескалось сожаление и… грусть?
– Всего хорошего, – выдавливаю из себя, заправляя за ухо непослушную прядь волос.
— И тебе, Лер. Может, ещё встретимся, поэтому не прощаюсь, — заявляет он, но уходить не спешит.
Все так же стоит непозволительно близко ко мне.
Его волосы все ещё влажные. Футболка обтягивает тугие мышцы. От него пахнет гелем до душа. В стороне от нас на полу замечаю сумку, с которой он приехал.
— Что-то ещё? — спрашиваю, пытаясь скрыть раздражение от этой неловкости, что повисла между нами.
— У меня твои вещи остались, если нужно…
— Выброси их, — резко перебиваю его и все же нахожу в себе силы отстраниться от него на несколько шагов в строну.
Кадык Давида дёргается. Он то прячет руки в карманах, то вновь достаёт их. Смотрит на меня так, словно надеется на предложение остаться.
— Пока, – произносит он наконец-то, кивает мне, подбирает свою сумку с пола и выходит из кухни.
Я упираюсь бёдрами в столешницу. Эта встреча с прошлым забрала у меня слишком много сил. Через несколько минут послышалось урчание мотора, и я выскочила на веранду, чтобы убедиться, что он все же уехал.