Нас больше нет - стр. 14

– Не меня стоит благодарить, Кать, – ровно отвечает он, возвращая ей свое внимание. – Благотворительный взнос сделала компания моего брата.

– Но я ведь знаю, кто этому поспособствовал, – подмигивает она. – Еще раз спасибо. Я убежала.

Я бросаю на него красноречивый взгляд. Прикусываю изнутри губу, чтобы не наговорить лишнего. Мы молча застыли друг напротив друга, воздух наэлектризовался от напряжения между нами. 

– За домом дерево упало, его нужно убрать. И несколько черепиц с крыши ветром сорвало. — Он прячет руки в карманах, разминает шею. 

У меня ощущение, словно он придумывает причины, по которым сможет задержаться еще ненадолго рядом со мной.  

– Через неделю сделаешь   все. Когда меня здесь не будет. А сейчас я хотела бы побыть одна, — прочищая горло, произношу я уже более спокойным тоном.

– Все равно пока не проехать через мост. Я там уже был утром. До вечера придётся подождать, чтобы подсохло, иначе машина застрянет.

– У Кати пережди, – зло бросаю я.

– Это проявление ревности, что ли? – Его бровь насмешливо выгибается.

Я давлюсь от такой наглости.

– Да мне все равно, чем вы там с ней занимаетесь, хоть целую футбольную команду себе заделайте. Я приехала сюда, чтобы в тишине побыть. А ты мешаешь.

– Я тихо буду. Ты меня даже не заметишь.

– Ты издеваешься надо мной?

– Серьезно, Лер, остынь, — в его голосе такая усталость слышится, словно он все это время нёс на себе неподъемный груз. — Я все прекрасно понимаю, как и то, что тебе рядом со мной неприятно находиться. Я сделаю свои дела и уеду. Завтрак на плите, если ты голодна.

– С каких это пор ты таким заботливым стал?

Давид не отвечает. Покидает дом и скрывается за углом. Через несколько минут слышен звук бензопилы. Почему он здесь вообще хозяйничает?

Я взяла из холодильника привезенный мною йогурт и села за стол. Омлет и салат, что приготовил Давид, остались нетронутыми.  

Я откинулась на спинку стула и достала из кармана телефон. Проверила почту, ответила на сообщения, Убедилась, что агент перечислил мне деньги на банковский счет. А потом увидела, что мне поступил новый заказ.

Какой-то бизнесмен с кучей бабла просит меня  нарисовать  его – цитирую: «…пристойный портрет на день рождения бабушки. Знаю, вы специализируетесь немного на другом, возможно, подруги моей бабушки и оценили бы ваш талант отражать настолько тонко мужскую сущность, но самой бабушке это вряд ли понравилось бы.  Буду рад, если вы согласитесь поработать вместе. Об оплате не волнуйтесь, можете запрашивать любую сумму».

Я улыбнулась. У этого человека было тонкое чувство юмора. Мне вдруг захотелось посмотреть на него вживую. Поэтому я ответила согласием. Будет досадно, если этим мужчиной окажется какой-то взрослый дядечка необъятных размеров. Но отчего-то я почти уверена, что написавший мне человек молод и полон сил.

Я была так поглощена составлением колкого ответа, что не заметила, как в кухне появился Давид.

Лишь когда звякнула посуда, испуганно подняла голову.

Он был без футболки и в одних штанах, что держались низко на поясе. Бисеринки пота скатывались по его спине и груди. Я на мгновенье забылась, и мой взгляд жадно пробежался по  его телу. Рот наполнила слюна.

– Отнесу Кате ее салатник, – поясняет он, кивком указывая на посуду, что держит в руках.