Нарушенная заповедь - стр. 11
– На ногу не наступайте, постарайтесь не падать и гипс одеялом не накрывайте, – проинструктировала она и убежала.
Едва за ней закрылась дверь, как Кристину охватил приступ самой настоящей паники. Что же теперь делать? Она лежит здесь, совсем одна, со сломанной ногой, без мобильного телефона. Ей даже стакан воды некому налить, не говоря уж о дружеской поддержке. Вот она – оборотная сторона удачной карьеры!
Впрочем, проблема пресловутого стакана воды решилась почти сразу. В дверь заглянула полная румяная женщина пенсионного возраста в зеленом костюме с эмблемой лекарства от простуды на нагрудном кармане.
– Полина Иосифовна, – отрекомендовалась она и застыла на пороге, вопросительно глядя на Кристину.
– Вы не могли бы… – начала Кристина и сама удивилась, как жалобно это у нее получилось. Нет, так не годится. Откашлялась и более твердо сказала: – Вы не могли бы принести мне что-нибудь поесть?
Она достала кошелек, вытащила из него пару купюр и по отдельности дала их Полине:
– Это на продукты, а это вам.
Та заулыбалась:
– Конечно, я мигом.
Вернулась она действительно очень быстро, принесла пакет кефира, стакан горячего чая и аппетитно пахнущие пирожки.
Кристина попыталась сесть. Движение отозвалось такой резкой болью в сломанной ноге, что она не сдержалась и застонала.
– Болит? – в голосе Полины звучало неподдельное сочувствие.
Кристина кивнула и закусила губу.
– А ты не расстраивайся, я сейчас Маринку позову, она тебе укол сделает, и все пройдет. И если что, зови, не стесняйся.
– А где у вас тут кнопка вызова? – Кристина пошарила взглядом по стерильно белым стенам.
– А нету кнопки. Зачем она нужна? Если что надо – просто покричи. Вот так, – набрав в грудь воздуха, женщина прокричала-пропела низким грудным голосом, который украсил бы любой народный хор: – Полина Иосифовна!
После еды и укола Кристину потянуло в сон. Проснулась она от страшного грохота, подскочила на кровати, плохо понимая, где находится, и задохнулась от возмущения, более сильного, чем боль в ноге из-за резкого движения. В ее одноместную палату два молодых человека в медицинских костюмах, очевидно будущих фельдшера на практике, пытались запихнуть еще одну кровать с пациенткой – нахохлившейся, бесформенной и укутанной с головой в платок, словно куль.
– Послушайте, – воскликнула Кристина, – это одноместная палата, две кровати тут не поместятся!
– Не сомневайтесь, больная! – возразил один из юных эскулапов. – В этой палате в лучшие времена четыре стояли.
– Я не больная! – бросилась на защиту своего статуса Кристина.
– А чего тогда тут делаете? – резонно поинтересовался фельдшер. – Если здоровая, так идите домой. У нас тут как снегопад, так полно народу, класть некуда. Да вы не волнуйтесь, у деушки всего лишь рука сломана, такие здесь надолго не задерживаются.
Он так и сказал: «у деушки», – отчего Кристине показалось: у дедушки. Не хватало еще, чтобы ей, как в незабываемых «Итальянцах в России», подсунули в палату мужика! Эта мысль заставила повнимательнее присмотреться к соседке. Та оказалась женщиной. Вполне молодой, с безвольным лицом – этакое доверчивое, начитанное создание, потенциальная жертва аферистов. Ощущение бесформенности создавала загипсованная правая рука, подвешенная на шею с помощью какой-то конструкции. Женщина, очевидно, сильно мерзла – нижняя челюсть ее дергалась, зубы выбивали степ, левой рукой с посиневшими от холода ногтями она постоянно пыталась натянуть на плечи платок. Героические усилия не приводили ни к чему – натянутый на одно плечо, платок открывал другое.