Нарушая правила - стр. 11
— Дина, тебя же так зовут?
— Надо же. Ты запомнил целых четыре буквы родного языка, — подначиваю Чемезова.
— Ладно. Слушай, мне жаль, что наше знакомство получилось таким отстойным. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?
— Прекрати быть таким обходительным. Ок?
— Вы в Дубровниках там все такие грубые?
Расплатившись своей картой, Тим передаёт мне ведёрко с кукурузой и стакан с газировкой. Я пробую попкорн.
С карамелью.Мой любимый.
— В Дубовниках, вообще-то. И мы там не грубые, — я не подаю вида, как обескуражена тем, что он попытался вспомнить название моего села. — Если забыл, тогда ты первый начал зубоскалить. Одета я не так, очки у меня, как у мухи.
— Капец, ты злопамятная. А где очки, кстати?
— Я не ношу очки. У меня такое зрение, что я вижу каждый прыщ на твоем смазливом лице.
— Каком-каком лице? — сияя улыбкой, переспрашивает парень.
Блинский блин. Неужели он взял для меня попкорн с сывороткой правды?
— Что? Ты о чем? — схватив горсть воздушной кукурузы, я затыкаю ею рот, собираясь при помощи попкорна фильтровать все, что из него вылетает.
— Ну что, идём? — к нам подходят Аня с Владом.
— Подожди, сколько я тебе должна? — обращаюсь к Тиму.
— Ты о чем? — хмурится тот.
— За это, — указываю взглядом на ведро с попкорном.
— А-а-а, да ну что ты, — отмахивается Чемезов. С него вдруг сходит все самодовольство. Он даже улыбается иначе – искренне и доброжелательно. — Ерунда. Угощайся. Если ещё чего хочешь, только скажи.
— Спасибо. Этого будет достаточно.
В зале почти пусто. Вместе с нами едва ли наберется человек десять. Заняв места в центре, мы с Аней устраиваемся посередине ряда. Чемезов садится слева от меня и сразу же оккупирует подлокотник, ставя свое ведерко с попкорном в специальное отверстие.
— Пересядь, мест много, — я выдергиваю его ведёрко и пихаю им в Тима.
— А мне здесь нравится, — улыбается парень, переставляя попкорн в отверстие с другой стороны.
Я делаю вид, что не слушаю его и перевожу телефон в беззвучный режим. При этом краем глаза замечаю, что Чемезов наблюдает за мной. А потом на протяжении фильма он то и дело наклоняется ко мне, чтобы обсудить сюжет трэшовой картины про зомбиапокалипсис.
Мозги. Мясо. Ужасные зубы покойников…
От так забавно комментирует почти каждый кадр, что я не могу сдержать смех, хотя ненавижу фильмы ужасов. До ужаса ненавижу. А вот Костик с Яном их просто обожают. И так как телевизор дома у нас один, мы постоянно выясняем отношения на этой почве.
— У тебя кожа гусиная. Неужели так страшно? — шепчет Тим на ухо, проводя пальцем по моей руке.
— Это сквозняк, — я дергаю рукой, убирая ее с подлокотника.
Наши плечи соприкасаются. Меня окутывает приятный мужской аромат.
Казалось бы, я уже должна принюхаться к парфюму Чемезова, но всякий раз, когда он наклоняется и что-то говорит, у меня начинает размягчаться серое вещество.
— Хочешь, согрею?
— Нет, — трясу головой, а потом чувствую, как его ладонь нащупывает мою. — Что ты делаешь? — шиплю на парня, напрягая мышцы.
Но Тим меня не отпускает.
Губы парня дергаются в усмешке. И они так близко.
— У тебя ладошка влажная. Ты все-таки боишься, — вкрадчиво произносит он.
Слова Тима заставляют меня оторвать взгляд от его красивой челюсти и губ.
— И ничего она не влажная, — с досадой бормочу я, выдергивая руку. — Это разница температур и, вообще, не мешай мне смотреть, — выпрямившись, сердито пялюсь в экран.