Нарушая порядок (Альфа-8) - стр. 29
Вот сынка и подкинули на почётную должность.
Арсай – истинный сын своей семьи. Полагаю, первым его словом было не «мама», а «император», ну а вторым – «Кабул». Его мечта, или, скорее, главная (а то и единственная) цель жизни – героически умереть за владыку Равы. Что бы ни случилось, этот фанатик первым делом думает лишь о том, как бы ещё на шаг-другой приблизиться к столь желанной погибели.
В любое время дня и ночи этот пафосный солдафон готов к доблестной смерти. Даже сейчас, на мирном приёме по случаю прибытия десницы, он таскает латы. Да-да – полноценные тяжёлые латы, а не какую-нибудь тонкую кольчугу, скрытую под модным костюмом. Громыхает, будто танк и непрерывно оглядывается, жадно высматривая возможность красиво умереть за своего императора.
Абсолютное презрение к смерти, море бесстрашия и вакуум в черепной коробке. Нет ничего удивительно в том, что новость о возможной войне изрядно возбудила его жажду смерти.
– Арсай, я подумаю над твоей просьбой.
– Заранее благодарю за оказанную честь, господин десница! Я жизни не пожалею, но накажу наших врагов! Не сомневайтесь во мне!
Ну да, в этом весь Арсай. Обязательно надо намекнуть, что только и думает, как бы половчее позволить себя прикончить.
Во славу императора.
Дорс, приблизившись к Арсаю со спины, хлопнул пятернёй суицидника между лопаток так, что тот звякнул, будто колокол и стремительно развернулся на пятке, хватаясь за рукоять одного из двух не самых маленьких мечей, таскаемых на поясе и за спиной.
– Малыш, не нервничай, – ухмыльнулся Дорс, протягивая бокал. – На вот, хлебни. Сам не верю, что такое говорю, но на удивление достойное пойло. Вот уж не думал, что местная шваль употребляет что-то кроме ослиной мочи.
– Благодарю, Дорс, но нет. Воин императора обязан держать свой разум в трезвости.
– Ой, да брось! Чтобы сохранить разум, надо его иметь.
– Попрошу без грубостей, Дорс!
Тот отмахнулся:
– Ну да ладно, не хочешь, как хочешь. И чего это вы здесь собрались, уважаемые господа?
– Прячем Чака от наглых простолюдинов, – ответила Кими.
– И особенно от простолюдинок, – добавил я.
– А вот это ты зря, – не одобрил Дорс. – Да, обычное быдло, но попадаются интересные экземпляры. Если сам под юбки лезть не хочешь, так о друзьях не забывай. Нет, я не про себя, о себя я сам позабочусь, если понадобится. Я сейчас о Паксусе. Пожалей бедолагу, может, наконец-то, лишится девственности.
– Вот ни начинай! – вскинулся товарищ.
А я на это лишь вздохнул. Дорс, скотина, даже после завершения обучения не торопился впадать в традиционный аристократический пафос. Особенно при общении с нами это проявляется. Похоже, он никогда не смирится с тем, что ему приходится мне подчиняться.
– Кто-то что-то сказал о целомудрии? – вкрадчиво уточнил подкравшийся Аммо Раллес. – Уж простите меня, молодые господа, но тема столь пикантная, что я просто не смог молчаливо пройти мимо.
– Да вот, думаем всей толпой, как помочь господину Паксусу с его затруднением, – делано-серьёзно ответил Дорс. – Он у нас, как бы это сказать… Противоречивый парень: и скромный, и грубый.
– Дорс, заткнись!
– Вот! Я же говорил. Грубый.
– Понимаю, тема нервирующая, – кивнул Аммо Раллес. – И кто бы мог такое ожидать от столь тонкого ценителя не самых скромных радостей? Господин Паксус, у нас здесь, конечно, не столица империи, но всё же осмелюсь рекомендовать скрытое от внимания широких масс заведение, которое вам непременно подойдёт. Я это о том, что вы тянетесь к развлечениям, что не всеми одобряются. Сам я, как человек широких взглядов, разумеется, ничего против не имею. И в рекомендуемом заведении вы вряд ли кого-нибудь неприятно удивите своими запросами. Уверяю, там к любой вашей фантазии отнесутся с полнейшим пониманием. Уж не сомневайтесь, ваш цветочек сорвут столь быстро и качественно, что вы и моргнуть не успеете.