Нарисуй мне в небе солнце - стр. 30
– А у вас как в личной жизни? – спросила я через некоторое время.
– У меня? – засмеялся Никита Арсентьевич. – Ты, что, Кудряшова?
– Мы на «вы», – напомнила я.
– Вы что, Кудряшова, – тут же поправился директор, – разве вы не знаете, что я счастливо женат?
Я не нашлась что ответить. А зачем тогда я еду с ним? Но ведь я не для того еду, чтобы… Чтобы – что? На прямой вопрос, поставленной самой себе, ответа у меня не было. Даже если он где-то глубоко внутри меня и прятался, я его наружу не пустила. От этого мне стало нехорошо.
– Открыть окошко? – покосился на меня директор. – Вы что-то бледная. Не беременная?
Он спрашивал серьезно.
– А что, Кудряшова, как вы думаете, я же должен знать. Вот вы не пьете, не курите. А почему? А вдруг Марат вас взял на работу, а вы нам р-раз – и в декрет ручкой помашете. А мы на вас рассчитываем. И придется вам три года ни за что деньги платить.
Директор говорил легко, как будто несерьезно, а я по-прежнему не могла понять, шутит ли он или на самом деле хочет что-то обо мне узнать. Может быть, я неверно поняла его приглашение? А как я его поняла? Как признание в… В чем? Какое слово тут подойдет?
На мое счастье, мы подъехали к Сретенке. Добираться отсюда до дома мне было крайне неудобно, но я говорить ничего не стала.
– Спасибо, – кивнула я, открывая дверь.
– На здоровье, – кивнул мне в ответ директор. – Мне, конечно, отсюда очень неудобно возвращаться, но раз уж вам так надо было на Сретенку…
Я во все глаза смотрела на Нику. Он издевается надо мной?
– Мне?
– Шучу, Кудряшова. Ну, как вы не можете привыкнуть к моим шуткам. Ничего, будем работать в этом направлении. Хотите, я завтра вас на репетицию подвезу?
Я точно знала, что директор живет где-то возле работы, значит, очень далеко от моего дома.
Я покачала головой.
– Тогда договорились, – улыбнулся Никита Арсентьевич, как будто я согласилась. – Я как раз буду забирать партитуру у композитора, он, кажется, на соседней с вами улице живет. Маршала Конева, есть ведь рядом с вами такая улица?
– Есть.
– Вот и отлично. Репетиция в два, я буду у вас в… двенадцать. Не рано?
Он это сейчас придумал или все заранее рассчитал? Я не успевала за ним, я так не привыкла, я не понимала, что он от меня хочет. Может быть, ему и правда Марат поручил со мной пообщаться? Ведь я ничего о них не знаю. И когда работала в первый раз, не успела ни в чем разобраться. Я упивалась тем, что я артистка, радовалась ролям, волновалась, дружила с Тасей, слушала ее бесконечные россказни и совершенно не задумывалась о чем-то другом.
Я вообще ничего не ответила директору, помахала рукой и ушла, чувствуя на себе его спокойный и непонятный мне взгляд. Приедет так приедет. Знает, значит, куда ехать. Посмотрел мой адрес. Ну да, ведь у него в документах все про меня написано. Все да не все. Про Волобуева там точно ничего не сказано! Я сама себе напоминала про свою верную любовь, и чем больше напоминала, тем несерьезнее мне все это казалось. Вот ходит сейчас Волобуев по Гоа со своей красавицей женой Натальей… Почему красавицей? Ее никто не видел, она не актриса, но уж наверняка красавица.
Мы как-то звонили ему с девчонками, хотели отпроситься с мастерства, чтобы сходить на спектакль. Трубку со смехом передавали друг другу, пока она не оказалась у меня. К телефону подошла его жена.