Нареченные - стр. 30
Я оттолкнула телефон и съела ложку вязкого вкусного пломбира. Я начинала успокаиваться и теперь могла поразмыслить, не переборщила ли. Нет, не переборщила. Это они сошли с ума.
Они кланялись! Кланялись мне!
Когда от мороженого ничего не осталось, я выбросила тарелочку и решила прогуляться. Я понимала, что уже темно и время позднее, тем более в Калифорнии, но вернуться к джипу и поехать домой еще не могла. Признаться, я даже не была уверена, что помню, как возвращаться.
Я обратила внимание на расчищенный участок сбоку от киоска – видимо, он служил для чего-то важного. Подойдя поближе, я заметила небольшую площадку, окруженную со всех сторон большими каменными глыбами. Надпись гласила, что это мемориал в честь мужчин и женщин, которые служили своей стране. Я села на скамейку среди камней в самом темном месте и расплакалась. Я плакала из-за всего, по поводу и без, по мелочным и даже дурацким причинам. Я разошлась и не могла остановиться.
Я чувствовала себя ужасно. Сердце тревожно трепыхалось, томясь по Калебу, но я постаралась выровнять дыхание, чтобы он не подумал, будто я попала в беду. Я решила увидеть его и убедиться, что с ним все в порядке. Сфокусировалась на нем и увидела, что он сидит на ступеньках переднего крыльца, держа в руках телефон. У Калеба немного тряслись руки. Одной рукой он потер сердце и, поморщившись, шумно вздохнул. Я знала, что ему больно, как и мне, даже больнее. От этого я почувствовала себя еще хуже. Но мне нужно было еще немного продержаться.
Калеб подскочил, когда зазвонил телефон.
– Мэгги! – проговорил он взволнованно… – О, папа, ее все еще нет. – Питер что-то сказал, и Калеб поморщился. – Нет. Она меня блокирует. Не могу пробиться к ней, а телефон не отвечает. – Калеб рукой потер себе шею. – Я знаю, папа… Знаю, что сам заварил эту кашу. Я все исправлю, только бы она заговорила со мной, понимаешь… Да, я уверен, что она Провидица, у нее есть метка и она рассказала нам… Самое главное для меня – это она. Вся эта чертовщина с ясновидением не имеет значения. Единственное, о чем я думаю, – как вернуть ее в целости и сохранности. Нет. Я был словно заколдован или что-то вроде того. Не ощущал ничего, кроме преклонения. Очень странное чувство, я будто потерял контроль над собой. Мне все равно, поженимся мы или… Пошли все к черту, если думают, что заставят меня отступить или отказаться от Мэгги. Кто может защитить ее лучше меня?.. Да, я знаю, что уже натворил дел, но это не повторится. Когда Мэгги вернется, я… я… Не знаю. Я что-нибудь сделаю. Все исправлю. – Калеб повесил трубку и стукнул кулаком по перилам лестницы на крыльце.
Мне захотелось прижать его к себе, обнять, чтобы успокоить, но я не могла двинуться с места – пока не могла. Мне казалось, сперва я должна сделать что-то еще.
Калеб сидел, выпрямившись и часто дыша.
– Мэгги?
Я сидела как зачарованная. Неужели он почувствовал, что я смотрю на него?
– Мэгги, вернись! Прости меня. Пожалуйста, детка, – попросил Калеб. – Я здесь умираю, не зная, где ты!
Я вскочила со скамейки, прежде чем он успел вычислить, где я. Я осмотрелась вокруг, со всех сторон были огромные камни. Потом увидела человека, направлявшегося в мою сторону. Продавец из кафе-мороженого.
– Эй, ты что тут делаешь?
– Просто сижу.