Напряжение растет - стр. 16
– Привет, – буркнул сын, скрывая за угрюмостью волнение.
Виктор Александрович улыбнулся, рассматривая свою будущую копию – такого же основательного на вид и непростого характером парня. Правда, еще умеющего смущаться и испытывать чувство вины – за полоску пластыря на носу, к которой невольно потянулся, за проигранную драку, после которой эта полоска появилась.
– Подранили тебя сегодня, а? – подмигнул он сыну и получил несмелую улыбку в ответ. – Голова не болит? Не кружится?
– Нормально, – дернул тот плечом. – Адам Георгиевич смотрел.
– За что воевал? – полюбопытствовал отец, с удовольствием взъерошив сыну волосы.
– Да там, – отклонился в сторону Пашка, освобождая голову из-под отцовской руки и неохотно отвечая куда-то в сторону. – Погорячился.
– Павел Викторович! – построжел Зубов-старший.
– Новенький у нас в класс пришел. Ходит, смотрит на всех свысока, – забубнил под ноги сын. – Как будто мы ему слуги, а он император.
– А имя у твоего новенького есть?
– Максим, – скривился Пашка. – Самойлов Максим.
– Из семьи Самойловых, – продолжая благостно улыбаться, кивнул Зубов. – Что мы знаем про эту семью?
– Н-но… – поднял вверх удивленные глаза парень. – Но у них же Федор!
– А теперь еще и Максим, – одарив отпрыска легким подзатыльником для улучшения памяти, уточнил отец. – Приемный сын, о чем было написано в новостном циркуляре месяц назад.
Павел замер и, вместо того чтобы погладить место удара, задумчиво почесал голову.
– Циркуляры пишутся, чтобы их вдумчиво и очень внимательно читали, – наставительно добавил Зубов-старший. – А не использовали вместо подставки под кружку.
– Все равно бездарь, – тихо буркнул сын, но был услышан и награжден еще одним подзатыльником. – А что он!!! – искренне возмутился Пашка.
– Не он, а ты, – вздохнув, положил старший руку отпрыску на плечо. – Надо быть умнее, сын. Какая разница, есть ли у него дар? Я тебе больше скажу: у его семьи его тоже толком нет.
– Нет? – Паша недоверчиво вздернул голову, чтобы посмотреть отцу в глаза.
– Их Сила в вещах, которые они делают, – поведал он первенцу. – И нам с тобой важно, чтобы эти предметы… ну, продолжишь?
– Они не использовали против нас? – предположил сын.
– Не продали нашим врагам с хорошей скидкой, – качнул старший головой. – А то и подарили бесплатно… Не надо с ними ссориться, сын.
– Я с ним дружить не буду! – упрямо насупился Пашка, коснувшись пластыря.
– Ты опять меня не слушаешь, – недовольно поджал губы Зубов-старший. – Не хочешь – не дружи.
– А как тогда? – растерялся тот.
– Достаточно уважения с его стороны, опаски или небольшой толики страха. Пусть сам держит дистанцию.
– Этот вообще бояться не умеет, – буркнул Пашка.
– Он просто еще не видел, чего должен бояться, – подмигнул отец. – Вот представь, был бы ты ростом как дядя Борис из охраны и с такими же мышцами – стал бы он с тобой драться?
– Нет, наверное.
– А почему?
– Ну, дядя Боря сильный. Он его одним ударом в землю вобьет!
– Он увидел бы мышцы, увидел бы силу и ощутил страх, – одними губами улыбнулся Зубов. – Даже связываться не стал бы, верно?
– Но я ведь не дядя Боря…
– Ты сильнее, – потрепал он сына по волосам. – У тебя есть дар. Только этот парень не знает. Он видит обычного мальчишку без горы мышц, поэтому не боится.
– Но дар нельзя применять в обычной драке! – возмутился Паша, вспомнив крепко-накрепко, в том числе ремнем, вбитые уроки.