Напряжение. Коронный разряд - стр. 22
Но шанс поговорить друг мне подарил. Звонил, уговаривал, нашел в городе и приехал ко мне сам. Нужен ли он мне, этот шанс? С моего места не очевидно, но рядом с троном Шуйских вид гораздо лучше.
Путь шел через гигантские залы, пустые и обесточенные. Кое-где остались чьи-то рюкзаки, нелепо замерли посередине зала тележки. Эскалаторы стоят, табло смотрят черными прямоугольниками со стен. Только аварийные выходы подсвечены тусклым красным светом автономных батареек.
– Нам налево, – оглянулся на меня Семен, и заспешил вдоль зеленой полосы на полу.
Поддавшись моменту, я перешел на легкий бег, а сопровождающий будто того и ждал – тут же рванул еще быстрее. Необъятные пространства терминала уместились в десяток минут, а время до конца света в отдельно взятом месте уменьшилось на четверть.
– Вы уж как-нибудь… – пытаясь отдышаться и с тревогой глядя внутрь второго этажа, замер Семен на вершине эскалатора, – поговорите, а?..
Речь, понятно, не о встрече и обмене словами.
Мне от Артема – шанс что-то услышать. Ему от меня – наверное – сохранение аэропорта и уважение от семьи за это. Только Артем рискует гораздо больше, потому как шансов на мирное решение не слишком-то и много. Для этого нужно, чтобы извинялись Юсуповы, а они это делать давно разучились. Но свое я наверняка получу или услышу.
– Поговорим, – согласно кивнул. – Попробуем.
Дальше я пошел один, выглядывая в секторах кресел нежданных гостей. Нашел минут через пять – на диванчике возле окна, лицом к свету.
Одинокая фигура восточной внешности в белоснежном европейском костюме, с контрастирующей черной бородой и с декоративной тросточкой светлого металла. Все-таки не дед.
Мельком оценил вид из окна – беготня по терминалу вывела нас на место над самим входом. Как на ладони видна магистраль до аэропорта, с замершим вдали «опелем». Если приглядеться, где-то там точка блокпоста – и именно оттуда к аэропорту приедут хозяева этих мест: вершить закон и ровнять тут все с землей.
– Я пришел, – вместо приветствия обозначил себя, встав поодаль и чуть сбоку от Амира, не загораживая ему вид.
Поговаривают, страшный человек, знающий любовь и милосердие только к своей семье. Но выглядит вполне обычно, лицо не хранит жутких шрамов, а руки, что на трости, чисты и ухоженны. Впрочем, если есть знакомый Целитель, то внешний вид зависит только от настроения.
– Твой дед сказал передать тебе это, – неспешно запустил он руку во внутренний карман и достал плотный конверт с чем-то объемным внутри, – кем бы ты себя ни считал.
Чтобы забрать, шагнул ближе. А затем и вовсе присел рядом, с интересом просматривая документы, оказавшиеся внутри.
– Самойлов Максим, – открыл я чуть потрепанный паспорт, лежавший сверху, – из мастеровых…
– Хочешь называться Самойловым – твой выбор. Называться простолюдином – тоже, – оценил мою реакцию Амир, чуть скосив на меня взгляд, – но родился ты у нас, в нашем княжестве, и так будет записано в твоем документе, – постановил он мощным, хорошо поставленным голосом без намека на акцент.
– Тут написано: день рождения – сегодня? – поднял я удивленный взгляд.
– Это правда.
– Но… девятнадцать лет?.. – усомнился я.
Совсем недавно праздновали семнадцать.
– Неправда, – согласился Амир. – Тебе семнадцать. Но эта неправда защитит твою мать и сестру. Тебе ведь все равно, верно?