Напролом - стр. 20

– Может быть, мне удастся продать его нескольким владельцам, – сказал Бобби. – Разделю цену на двенадцать частей… Но на это нужно время.

– Ну, банк вам время даст! – сказал я.

– Как бы не так! Наш банкир в панике из-за этой проклятой статейки.

– Что, и ему тоже подбросили эту газетенку?

– И ему тоже, – мрачно кивнула Холли.

Я передал Бобби слова лорда Вонли о том, что в газету сообщил кто-то из своих, у кого есть на него зуб.

– Да, но кто? – спросил Бобби. – У нас ведь действительно нет врагов. – Он покосился на меня с беззлобной усмешкой. – В свое время я решил бы, что это кто-то из Филдингов.

– Более чем возможно.

– Дедушка?! – воскликнула Холли. – Не может быть! Конечно, он меня так и не простил, но он не мог… ведь правда не мог, Кит?

Мы подумали о старом упрямом грубияне, который до сих пор держал целую конюшню лошадей в полумиле отсюда и каждое утро орал на Поле на своих несчастных конюхов. В свои восемьдесят два года он по-прежнему оставался крепким, жилистым человеком, искусным интриганом, который сожалел лишь о том, что деда Бобби больше нет в живых и не с кем состязаться в хитрости.

Конечно, старый Филдинг был не менее старого Аллардека возмущен этим немыслимым браком, но он воспитал нас с Холли и по-своему любил нас. Я не мог поверить, что он способен попытаться разорить свою внучку. Разве что он впал в маразм от старости – такое, к сожалению, случается.

– Надо сходить к нему и спросить, – сказал я.

– Что, прямо сегодня? – Холли взглянула на часы. – Он, наверно, уже спит. Он же рано ложится.

– Утром схожу.

– Мне не хочется, чтобы это оказалось делом его рук, – сказала Холли.

– И мне не хочется.

Мы некоторое время посидели за кофе. Наконец я сказал:

– Составьте список всех людей, про которых вы знаете, что им подсунули это «Знамя» с выделенной статьей. Завтра попробую зайти кое к кому. По крайней мере, к тем, кого застану в воскресенье.

– Чего ради? – спросил Бобби. – Надеешься, что они передумают? Не надейся. Я уже пробовал. Они говорят, что им нужны деньги, причем немедленно. Люди привыкли верить тому, что пишут в газетах. Даже если это вранье.

– М-да, – сказал я. – Но я не только собираюсь лишний раз заверить их, что им заплатят. Я хочу узнать, не видел ли кто-то из них, кто принес эту газету. Спросить, когда она пришла. Короче, восстановить точную картину.

– Ладно, – сказала Холли. – Список мы составим.

– А потом, – сказал я, – надо вычислить, кто мог знать, с кем вы имеете дело. Кто мог составить такой же список. Хотя, конечно, – задумчиво продолжал я, – эту же газету могли получить и десятки других людей, которым вы ничего не должны.

– Я не знаю, – сказала Холли. – Мы об этом не думали.

– Ничего, завтра выясним.

Бобби зевнул.

– Почти всю ночь не спал, – пояснил он.

– Да, Холли мне говорила.

Снаружи внезапно послышался звон, резкий и настойчивый. Быть может, мертвого он и не разбудил бы, но лошадей в денниках разбудил наверняка.

– О господи! – Бобби вскочил на ноги так резко, что опрокинул стул. – Он вернулся!

Мы высыпали во двор, готовые схватить Джермина Грейвса на месте преступления, похищающим своих собственных лошадей. И действительно обнаружили совершенно ошалевшего человека, отворившего дверь денника, да так и застывшего на месте.

Только это был не Джермин Грейвс, а Найгель, старый главный конюх Бобби. Он включил свет в пустом деннике и повернулся к нам. Свет подчеркивал глубокие вертикальные морщины на его обветренном лице.