Напрасная жертва (бонус Подмена) - стр. 38
– С этим мы всегда можем разобраться позже! Обещаю терпеливо выслушать объяснение всех твоих причин, насколько смехотворными бы они ни были.
Вот теперь все наконец на своих местах и никаких иллюзий! Видимо, это та стена, которую мне не сдвинуть никогда! Уступки никогда не станут настоящим движением, вот уж очевиднее некуда!
– Да черт! Ты только послушай себя, Грегордиан! – окончательно вышла я из себя. – Это же надо еще уметь столь естественно и непринужденно заставлять кого-то почувствовать себя абсолютно ничтожным!
– Долгие годы практики, дорогая! – огрызнулся он, но потом вдруг замер, словно одеревенев, и впился обеспокоенным взглядом в мое лицо. – Постой! Это ты о себе? Ты не можешь так чувствовать себя рядом со мной! Не должна!
– Ну уж прости, если мои реальные эмоции отличаются от желаемых тобой, архонт Приграничья!
– Скажи мне, где ты, Эдна, и я все исправлю! Эдна! Эдна! – Голос деспота исказился и трансформировался в тревожный шепот Илвы: – Во имя Богини, Эдна, ты так мечешься и стонешь, что привлечешь сюда всех местных хищников, что наплюют и на присутствие дракона!
Я резко выпрямилась и уставилась сначала ошарашенно в бледное лицо Илвы, а потом обвела взглядом окружающий пугающий лес, возвращаясь в действительность и постепенно избавляясь от чрезмерной реалистичности присутствия Грегордиана. Тело позорно ныло и скулило о неудовлетворенности и утрате, но сердце болело гораздо сильнее. Как так вышло, что мы не только врозь, но и словно откатились далеко назад, будто одномоментно утратив даже то хрупкое взаимопонимание, что у нас зародилось? Кто виноват? Я? Грегордиан? Оба? Или на самом деле оно вообще было неким ущербным плодом моего самообмана и его манипулирования? Чем дальше, тем хуже!
7. ГЛАВА 7
– АЛЕВО! – Яростный рев архонта Приграничья сотряс древние камни Тахейн Глиффа и заставил брауни спешно искать укрытия, убираясь с пути разгневанного владыки. – Во имя всех проклятых созданий, асраи, тебе лучше выйти добровольно!
– А разве я пытался скрыться? – Обнаженный по пояс и уже абсолютно здоровый Алево благоразумно вышел из дверей своих покоев, желая избежать возможных разрушений внутри. В конце концов, он не один год тут обживался и весьма трепетно относился к интерьеру и милым симпатичным вещичкам, которыми себя окружал, потворствуя вечному стремлению его расы к эстетству. И отдавать все это на откуп гневу Грегордиана ему не хотелось. Все же его кости, если уж на то пошло, способны срастись за пару дней, а вот хрупкий антиквариат восстановить будет гораздо сложнее, даже прибегнув к магии.
Архонт налетел на него, словно бирема, потерявшая управление в жуткий шторм, и остановился, лишь практически столкнув их лбы, неистово выдыхая и убивая взглядом.
– Твой проклятый артефакт ничем не помог! – излил на Алево свой гнев деспот, почти оглушая.
– Могу я высказать предположение, что переговоры с Эдной пошли… м-м-м… не по тому сценарию, что был выстроен в твоем воображении?
– Никаких переговоров не было!
– Смею спросить – почему?
– Потому что она сразу отказалась сказать мне, где она! О чем же еще говорить тогда?
– То есть… проклятье… Грегордиан, ты же не хочешь мне сказать, что просто явился в ее сон и потребовал выложить тебе сразу, где она? А как же соблазнение, внушение чувства безопасности, дипломатичность, о которой мы говорили?