Наполовину друг - стр. 32
Девушка, пришедшая за заказом, стояла возле столика, но прерывать наёмника не решалась, наученная неоднократным горьким опытом. Ждала.
– И кто остался без внимания? Ага, Миша-тише. Не последний член нашего отряда, ой, не последний. Просто в перечне так вышло. А с Горцем ты уже знаком.
– Ну, – важно подтвердил великан. При каждом движении его меч скрежетал по бетонному полу, но снимать оружие он, видимо, не привык. – А теперь, пацан, угадай командира всего нашего сброда.
– Да чего там, – спокойно сказал Вран, поглядывая на разносчицу. Гм… Даже если её раздеть до одной шапочки, зрелище всё равно выйдет жалкое. – Санчо и есть командир.
– Обоснуй, – заинтересованно откликнулся Щекотка. Вивальди тоже кивнул. Эти двое вообще даже двигались почти одновременно, вот что значит боевая слаженность.
– Судя по книжкам…
Горец утробно захохотал, но Вран не стал прерываться.
– …по книжкам и чисто из житейской логики: Щекотка и Вивальди отпадают. Снайпер и второй номер командовать в бою не могут по техническим причинам – они же в стороне. В засаде или на высоте сидят. Миша-тише мимо из-за того, что Санчо его последним упомянул. Так не бывает про главного, не те традиции. Маньяк хлипковат для командира, да и опять же – узкий специалист. По сортирам.
Горец смеялся, уже утирая слёзы.
– Человек-гора, насколько я заметил, двигается быстрее, чем думает. Опять же татуировка у командира и у Горца какая? Волчья башка. А вы Санчо зовёте Волком.
Здесь уже не выдержал сам командир, хлопнув напарника по плечу:
– Ну вычислил, вычислил… Молоток, Вран! Язык у тебя острый, кто решит подшутить, имейте в виду. Всё так. Волчий отряд из шести… семи теперь душ, нерегулярная воинская часть в поисках полновесного золотого.
До Горца только сейчас дошло, что его в глаза назвали тупым. Он насупился было, грозно сверкнув глазами, но не выдержал и заржал снова.
– Девонька, не стой статуей Ленина у вокзала, – наконец обратил внимание на разносчицу Санчо. – Два жбана пива, крепкого пока не надо. Мяска каждому по потребностям. Хлеб, зелень там всякая. Если есть солёное что…
– Огурчики острые, – пискнула та.
– Вот, тащи огурчики ещё. Свободна. Скользкому скажи: деньги есть, не в долг, а то он на меня косился недобро за тот раз. И это… Номера свободные почём за ночь?
– Пятнадцать серебряных.
– Хрена себе у вас цены всё-таки. Ладно. Пацаны устроены уже?
Все кивнули, да так одновременно и заразительно, что и Вран едва не присоединился. Еле удержался от мотания головой – он-то пока не устроен.
– Ну и отлично! Тогда и нам две койки. Сперва до завтра, а там как пойдёт.
– Сказитель нужен?
Санчо откинулся назад, забыв, что у табуретов спинок не бывает, но не упал, конечно. Удержался в лучшем виде.
– Павлик здесь, судя по козлиному голосу? Ну… Да давай, послушаем новости. Многословный он, но хоть отсебятину не добавляет.
Вран заинтересовался.
Это ещё одна примета городов: газет давным-давно не было, поэтому появились бродячие вестники, разносчики новостей и сплетен. Платили им мало, в бедные и немноголюдные осколки типа Излучья они не ходили – на Проводнике разоришься, через Полосу идти, а заработка будет три медяка и кувшин пива.
Павлик, оказавшийся очень юным, но уже с бородкой и длинными волосами, зачесанными за уши типом, опередил даже заказанные жбаны с пенным.