Напокишу. Книга о моем отце - стр. 7

Дед мой, Смирнов Иван Николаевич, скончался в госпитале в декабре 1942 года. Мой папа своего отца не помнил, поскольку был слишком мал, когда тот ушел на фронт. Мне повезло намного больше: отец был рядом со мной ровно 50 лет.

Папина фотография с военного билета, 1962 год

Дед теперь стал как бы ближе: и он, и папа одинаково недоступны. Иван Николаевич покоится на городском кладбище в городе Няндома Архангельской области. Анатолий Иванович похоронен под Тольятти, на сельском погосте в Выселках. Схожесть ситуации в том, что ни того, ни другого я никогда не увижу.

40 дней отцу. Это последняя книга, которую он читал за несколько часов до своей смерти: Иван Бунин, «Антоновские яблоки». Закладка в виде спички лежит в середине рассказа «Господин из Сан-Франциско».

Папа читал книги постоянно, одну за другой. У нас большая библиотека, отец время от времени брал с полок какую-нибудь книгу и ставил ее потом не на прежнее место.

Начало 1960-х годов

Я регулярно делаю заказы книг. Настолько регулярно, что не всегда успеваю их разобрать, прочесть, они стопками скапливаются на столах, шкафах. Папа читал и мои книги, одну, другую, перебирал эти стопки, снова ставил издание не туда, куда нужно.

Ясно, что теперь меня никто не будет раздражать из-за потревоженных книг. Вот ведь здорово, да? Но только – мы с отцом никогда не обсуждали прочитанные книги. Мы даже поговорить с ним не успели за всю жизнь. И тут эта жизнь закончилась, и то, что я откладывал на потом, уже никогда не состоится. Теперь я думаю об этом каждый день. Только об этом.

Возвращение домой с Дальнего Востока, 1961—1962 годы. Папа – второй справа

Такое ощущение, что папа подает мне некие сигналы. Да, я понимаю, что это не так. Просто мне об этом хочется думать. В последние дни со мной происходят вещи, которые раньше не случались.

11 мая на домашнем компьютере полетел жесткий диск. Ладно, сдал в ремонт, стал ждать. Хотя это принесло мне кучу неудобств.

13 мая упал на даче, наступив на незакрепленный брусок. Разбил до крови голову, ушиб копчик. В тот же день сходил в травмпункт. С головой теперь все в порядке, а вот копчик все еще болит.

Вчера вернули из ремонта комп. Вечером обнаружил, что не восстановлена папка со съемкой 3-го апреля, день папиных похорон. Там было небольшое видео – папа лежит в гробу, пока мы едем в машине на кладбище. Уже на кладбище сделал две фотографии перед тем, как навсегда закроется крышка гроба. И еще короткое видео – установка могилы, могильщики забрасывают могилу землей.

Возвращение домой с Дальнего Востока, 1961—1962 годы. Папа – в центре

Ну, не знаю. Может, папа хотел остаться живым в нашей памяти. Не хотел, чтобы он хоть где-то был запечатлен мертвым. Иначе мне придется признать, что я просрал последние отснятые кадры – пока папа еще был не под землей, то есть еще не был закопан.

Может, удастся что-то восстановить с карты памяти фотоаппарата. Но это уже маловероятно.

Почти два месяца в доме не работает радио, просто не включают. Его слушал только папа, больше никто. Вставал каждое утро, чтобы приготовить маме завтрак, и слушал новости.

Папа (слева) в Избоищах с Александром Орловым, мужем средней сестры Лиды, 1962 год

Я плачу каждый день, каждый день вспоминаю папу, ни на минуту не забываю о том, что его уже нет. Неумолимые законы природы. Но мне от этого не легче.