Наперстянка - стр. 36

Когда она отстранилась с лукавой улыбкой, то обнаружила, что принц смотрит не на картину, а на нее. Она надеялась, что в нем есть хоть капля юмора, но выражение его лица оставалось угрюмым. Принц продолжал держать руки за спиной и добавил с еще большей язвительностью:

– Вы та самая девушка, которая набросилась на меня, как дикий кабан.

Блайт пришлось крепко сжать зубы, чтобы не ляпнуть первое, что пришло в голову. Но если она назовет его озлобленным грубияном, который, возможно, разрушил ее жизнь, то только ухудшит свое положение. Тем не менее она не смогла удержаться и огрызнулась в ответ:

– А вы тот самый человек, который публично приговорил моего отца к тюремному заключению без каких-либо доказательств.

Он цокнул языком, и Блайт возненавидела себя за то, что не могла разгадать выражение его лица. Он скучал? Или был заинтригован?

– Ваш отец предложил лорду Уэйкфилду бокал, разве я не прав?

Вопрос прозвучал так обыденно, что Блайт еще крепче сжала юбки.

– Мой отец не убивал лорда Уэйкфилда. Его обвинили несправедливо.

– В самом деле? – Арис погладил галстук, словно смахивая невидимую пылинку. – Тогда ответьте на вопрос. Ваш отец вручил лорду Уэйкфилду бокал с ядом, да или нет?

Блайт родилась в высшем обществе, годами играла по его правилам и твердо уяснила, что слова так же опасны, как меч. Несмотря на это, именно Сигна отличалась остроумием и умением изящно выйти из неловкой ситуации.

Блайт же унаследовала темперамент своего отца и, становясь старше, все труднее справлялась с раздражительностью. Для подобных игр ей просто не хватало терпения. Поэтому она втянула воздух носом и выдохнула через рот, чтобы не сказать что-нибудь неприличное. Не потому, что он этого не заслуживал, а потому, что был нужен ей. К сожалению.

– Мой отец невиновен. – Слова прозвучали резче, словно провоцируя его бросить ей вызов.

Неопределенное выражение лица Ариса сменилось едва заметной ухмылкой.

– Если это так, то уверен, справедливость восторжествует. И очень скоро ваш отец вновь станет свободным человеком.

Так бы оно и было, если бы Блайт нашла что сказать по этому поводу. Принц говорил почти как Байрон, и ей пришлось сдержаться, чтобы не поморщиться.

– Похоже, сэр, – начала Блайт, изо всех сил стараясь подражать вынужденной любезности своей кузины, – что вы себя недооцениваете. Человек с вашим титулом должен понимать, какое влияние оказывает на общество.

На лице Ариса мелькнуло злорадство, и Блайт возненавидела бы его, если бы уже не испытывала это.

Блайт уже потеряла мать, а брат сбежал из Торн-Гров, не сказав ни слова, не оставив записки. Если кто-то хотел отнять у нее отца, ему придется вырвать его из ее холодных, мертвых рук. Каким бы напыщенным ни был этот принц, он вполне мог оказаться главной надеждой ее отца. Поэтому она просто обязана правильно разыграть свои карты.

– Пожалуйста, простите меня за вспышку гнева в ту ночь, Ваше Высочество. – Улыбка Блайт была такой натянутой, что под глазами появились морщинки. – Должна признаться, я не привыкла к смерти, не говоря уже об убийстве в собственном доме. Хотя мне действительно интересно, почему в тот вечер вы пришли на бал в костюме обывателя? Я и не догадывалась, что вы принц.

Арис проницательно посмотрел на нее, и Блайт почувствовала, что он прикидывает, стоит ли тратить на нее время. К ее удивлению, он наклонился к ней.