Наперекор судьбе - стр. 36
Произнесено это было легко, как бы невзначай, между делом. Венеция рылась в ящике своего комода.
– И куда? – спросила Адель, хотя и так прекрасно знала.
– На квартиру к Бою.
– Ну да? Снова картинки?
– Что-то вроде этого. Да… Черт, куда же запропастились мои новые кремовые перчатки? Кожаные. Ты, случайно, не брала?
– Нет, не брала. Венеция, не делай этого. Не самая лучшая твоя затея.
– Что? Куда же делись эти чертовы перчатки?
– Венеция, не надо. Пожалуйста.
– Но почему? Я же знаю, что делаю.
– Знаешь ли?
– Знаю, потому и иду.
– Слушай, будь…
– Разумеется, буду. Я же не абсолютная идиотка.
Венеция посмотрела на сестру. Лицо у нее было красное. Она попыталась рассмеяться.
– Долго не задержусь. Обещаю. Можешь брать машину. Я поеду на такси.
– Не нужна мне машина. А ты абсолютная идиотка.
С этими словами Адель взяла номер «Вога» и принялась листать.
Венеция никак не ожидала, что сестра будет против ее романа с Боем. Наоборот, она думала, что поделится с Аделью своими ощущениями, волнующими переживаниями и открытиями.
Они и до этого влюблялись, причем не однажды, откровенно рассказывали друг другу, просили совета, поверяли весьма интимные подробности. И всегда это доставляло им лишь удовольствие, а откровенные рассказы лишь усиливали его степень. Между тем близняшки по-прежнему оставались девственницами. Их любовные романы были весьма сдержанными по части практики. Зато теоретически сестры знали очень много, включая и то, как получать удовольствия, сохраняя девственность, и даже то, как ее лишиться. Несколько их подруг уже пересекли великую черту и получили сексуальный опыт, о котором рассказывали кто туманно, а кто с пугающей откровенностью, однако близняшки пока не испытывали желания последовать примеру подруг.
– Если мы по-настоящему захотим, то лишимся невинности, – сказала Венеция, когда они с сестрой коротали вечер в обществе двух особо настойчивых молодых людей. – А до тех пор…
– Абсолютно ни в коем случае, – подхватила Адель, и вопрос был закрыт.
И вот теперь Венеция по-настоящему захотела. С Боем. Более того, заявила, что влюблена в него. Впервые в жизни, точно впервые, раньше с нею такого не было. Адель ощутила настоящий и очень сильный приступ ревности.
– Я должна это сделать. Понимаешь, должна, – сказала Венеция, вернувшись после долгого свидания с Боем. – Вид у нее был несчастный, а лицо горело.
– Разумеется, ты не должна.
– Должна. Должна, – упрямо повторила Венеция и вдруг заплакала. – Ты не понимаешь. В его присутствии я чувствую себя такой глупой. Такой маленькой и наивной. Он говорит… В общем, он говорит, что в восторге от меня. Но просто не может меня понять. И не хочет.
– Но…
– Я знаю, о чем ты думаешь, но ведь это совсем не так. Что, я не права? В наши-то дни. Сейчас все делают это.
– Ты хочешь сказать, все делают это с Боем, – заявила Адель, – или так он говорит и хочет, чтобы ты в это верила.
Венеция молчала, потом сказала:
– Но я жутко обожаю его. И я готова. Я по-серьезному хочу, и он по-серьезному хочет меня. Так почему бы нет?
Адель ощутила проигрыш. Она вздохнула, потом внимательно, как смотрят взрослые, посмотрела на сестру и наконец подошла и обняла Венецию.
– Я так понимаю, ты на моей стороне? – воспрянула духом Венеция.
– Нет. Но в любом случае… ты хотя бы… ты не…