Наперекор судьбе - стр. 121

– И вправду вкусно.

Этот момент был необычайно интимным. Официант с интересом на них смотрел. Опытный наблюдатель, он мгновенно понял, что́ это было. Рождение любовного романа.

– Скажи, у тебя с кем-то роман?

Ответ последовал не сразу.

– Да. И что в этом плохого?

– Ничего. Разумеется, ничего плохого.

– Почему же ты смотришь на меня, словно помесь моей матери с престарелой монахиней? Что дает тебе право меня осуждать?

– Абби. Я не собираюсь тебя осуждать. Честное слово, – сказала Барти.

Они сидели в кафе на Странде. Совместный ужин, дважды откладывавшийся – и опять из-за Абби, – превратился в чай после работы.

– Не собиралась, а в твоем голосе полно осуждения, – заявила Абби, сердито помешивая чай.

– Ты ошибаешься. Просто меня немного задело, что ты ничего мне об этом не рассказала.

– Барти, с какой стати я должна тебе рассказывать о подобных вещах? К тебе это не имеет абсолютно никакого отношения.

Слова Абби отчасти застали Барти врасплох. До сих пор она думала, что они с Абби достаточно близки и та не станет утаивать столь важное событие.

– Конечно, меня это не касается. Извини, Абби. Я… я вовсе не хотела вторгаться в твою жизнь. Меня только поразила твоя скрытность. На тебя это непохоже.

– С чего ты взяла? Мы с тобой знакомы не так уж давно. И начало нашего знакомства пришлось на тот момент, когда у меня никаких романов не было. На самом деле меня даже удивляет твоя уверенность, будто я стану тебе рассказывать. Признаюсь, в этом есть что-то трогательное. Может, тебе нужно привнести в свою жизнь немного любовного интереса?

Зеленые глаза Абби холодно и даже враждебно смотрели на Барти. Нерешительность и готовность извиняться вдруг сменились у Барти нахлынувшей волной злости.

– Возможно, мне и не помешал бы любовный интерес, но сейчас, Абби, речь не об этом. Просто я не люблю, когда мне врут. Когда твои родители мне позвонили, я чувствовала себя абсолютной дурой. Особенно после того, как ты сообщила, что встречаешься с ними и потому не сможешь пойти со мной на концерт. Ты могла тогда сказать мне правду. Я же не заставляла тебя обязательно идти вместе со мной. Но зачем же было ставить меня в дурацкое положение?

– Не сказала, поскольку не хотела, чтобы ты устраивала мне допрос с пристрастием. И вообще, Барти, оставь меня в покое. Не мешай мне жить так, как я хочу.

– Конечно. Я не стану тебе докучать. Приношу свои глубочайшие извинения, что затронула эту тему. Теперь я, кажется, понимаю, почему ты переезжаешь в Клэпхем. Тебе больше не хочется меня видеть. И в Клэпхеме ты можешь не бояться, что случайно встретишь меня на улице.

Как бы глупо это ни было, но глаза Барти наполнились слезами. Сердито смахнув их, она встала, бросила на стол монету в полкроны и пошла к выходу. Где-то через полминуты ее взяли за руку.

– Барти, прости. Надо же, какая дрянь из меня полезла. Не уходи. Давай еще посидим. Я совсем не хотела тебя обидеть.

Абби всегда была такой: скорой на извинения, искренне готовой заводить друзей. Барти вспомнила, как впервые услышала от нее об этом, и улыбнулась.

– Наверное, ты права, – согласилась Барти. – Что-то я нюни распустила.

– С кем не бывает? Пойдем сядем. Ты доешь свою булочку. – Она смотрела на Барти совсем по-другому. Спокойно. Дружелюбно. – Ты совершенно права. Я скрытничала. И все потому, что он… – Она замолчала.