Наперекор инстинкту - стр. 17
Миа занервничала и пробормотала что-то неразборчивое. Она хотела тоже извиниться, но не смогла. Помешала не то гордость, не то неловкость…
— Я хотела тебя поблагодарить, — прочистив горло, снова заговорила она. — Ну, знаешь, за спасение. Кстати, — в голове шевельнулось подозрение, и Миа нахмурилась, — что ты делал рядом с моим домом? Следил за мной?
— Нет, — поморщился Дрейк, поднимая на нее глаза, — просто ждал.
— Зачем? — Миа с подозрением прищурилась. К ней медленно, но верно возвращался воинственный настрой и врожденная недоверчивость.
— Хотел поговорить. — Дрейк встал на ноги и кивнул на диван. — Садись, а я постою, раз уж размеры твоего жилья не позволяют нам разойтись на приличное расстояние. Да садись, говорю, — раздраженно рыкнул Дрейк, заметив, что она колеблется. — Разговор может затянуться.
Миа решила не искушать судьбу — не злить волка понапрасну, и осторожно опустилась на диван, а затем, плюнув на приличия (она же дома), забралась на него с ногами и подтянула их к себе.
Дрейк отошел от нее к противоположной стене и сложил руки на груди.
— Мне пришли результаты анализа крови, — сухо начал он и вдруг резко сменил тему: — Миа Киплинг. И кому это в голову пришло так тебя назвать?
Краска бросилась в лицо. Свою фамилию она ненавидела с детства. Она казалась насмешкой над собственной судьбой.
Младенцем ее нашли в лесу. Маленький дрожащий сверток надрывался на снегу — именно так рассказал ее спаситель, передавший ее на руки сначала врачам, а затем — службе опеки. На ней не было никаких опознавательных знаков, никаких зацепок — только розовый тонкий плед и больше ничего. Леснику, спасшему ее от ледяной смерти, предложили дать ей имя, и он выбрал Миа Киплинг. Миа — в честь давно почившей жены. Киплинг — как ирония и отсылка к знаменитому писателю и его истории о потерянном в джунглях ребенке.
— Неважно, — мрачно ответила она. — Не Маугли — и на том спасибо. Ты уже и в документы мои успел заглянуть?
— Ты сама заполняла анкету в больнице, — пожал плечами Дрейк, но Миа интуитивно поняла, что документы он действительно просмотрел и явно не ограничилось больничной карточкой. — Ладно, давай к делу, — серьезно сказал Дрейк, словно все прелюдии были окончены. — Миа, в тебе течет волчья кровь.
Она рассмеялась — негромко, но искренне. Такой чуши она еще не слышала.
— Это невозможно, — с улыбкой покачала головой Миа. — Каждая сирота, особенно если ее родственники не установлены, проходит обязательную процедуру сдачи анализов на определение расы. У меня брали кровь еще в младенчестве. Я чиста, — она развела руками, — обычный человек.
— Если бы, — вздохнул Дрейк и продолжил все тем же официальным, сухим тоном: — Ты не волк и даже не полукровка. Но им был кто-то из твоих бабушек или дедушек, возможно, и кто-то из более дальних родственников. В тебе совсем немного волчьих генов, но они есть. Дремлют до инициации. У тебя ведь никогда не было признаков, по которым обычно вычисляют оборотня: неадекватная реакция на полнолуние, вспышки агрессии, неконтролируемая трансформация в минуты гнева, непомерная физическая сила и ловкость?
Миа отрицательно мотнула головой. В ушах шумело. Все происходящее казалось сном.
— Вот поэтому у тебя и не стали брать дополнительных анализов — они довольно дорогостоящие, наше правительство старается экономить на таких необоснованных издержках, — в голосе Дрейка послышалась ирония, почти сразу исчезнувшая за нотками раздражения. — В тебе действительно мало что есть от волка, и выявить это могут только развернутые, многоступенчатые анализы и усложненное психологическое тестирование. Неудивительно, что ты столько лет проработала под крылом у Тейлора, и никто не учуял тебя. Все изменится после инициации.