Нам здесь жить - стр. 27
рублей. Потом появился 125-й закон – об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве, и с 2000 года выплаты перевели в Якутский соцстрах. И сократили до 1900. Страховщики объясняли Рудакову, что ГОК доплачивал ему из прибыли, а они все рассчитали по закону.
Страховщики рассчитали выплаты Рудакову по основной схеме – по базовому, минимальному тарифу. Но на самом деле они должны были учесть тарифное соглашение между предприятием и профсоюзом – должным образом заверенное, оно становится нормативным актом, обязательным для исполнения.
Были ли в Якутском фонде это самое тарифное соглашение и необходимые для расчета внутренние приказы компании «Якуталмаз»? Судя по выпискам из книги отправлений – да. Однако из других материалов дела следует, что документы компания отправила в соцстрах только в 2004 году – к тому времени сумма выплат была рассчитана. Кто виноват – страховщики, не разобравшиеся, как функционирует новый закон, или компания, четыре года тянувшая с пакетом документов, – сейчас установить трудно.
Рудаков пишет, что в 2008 году некий знающий человек объяснил ему, что расчет компенсационных выплат был произведен по неполным данным. (Этого человека, к сожалению, найти пока не удалось. Но, по моим ощущениям, это вполне мог быть сотрудник Тагильского фонда. – Е. К.). И 19 августа 2008-го Рудаков пишет официальное письмо директору фонда Елене Скулкиной. Называет произошедшее «грабежом» и просит представить схему расчета выплаты, а также все документы, которые использовались при расчете.
Скулкина пишет запрос в Якутский соцстрах. Требует пакет документов. Якутск не отвечает, и Скулкина пишет Рудакову, что пока пересчитать выплату не может: документов нет. Рудаков пишет второе письмо с теми же требованиями. Елена снова пишет запрос в Якутск – довольно эмоциональный. Соцстрах снова молчит. Тогда Скулкина переадресует запрос в «Алросу». И «Алроса» часть документов присылает, однако утверждает, что большую часть необходимых бумаг они передали в Якутский соцстрах. Якутск между тем продолжает молчать.
Скорее всего, за давностью лет нужные документы были просто потеряны.
Однако и собранных документов хватало для перерасчета. Но система и здесь показала свои зубы: соцстрах не имел права увеличить выплаты самостоятельно —12-я статья 125-го, основного для соцстрахов, закона прямо запрещает перерасчет. И Сергей Рудаков вынужден обратиться в суд. «Это была формальная процедура», – говорят юристы теперь.
На суде соцстрах представляет Столетов. И хотя именно благодаря юридическому отделу фонда часть нужных документов была найдена, в суде Столетов выступает против перерасчета выплат. Это не его жестокосердие – это неофициальные, но жесткие должностные инструкции. Ужасно, но юристы должны защищать бюджетные деньги от пострадавших – хотя бы формально. Сама система выстроена так, как будто мы и «государевы люди» – по разные стороны от линии фронта. Как вспоминают коллеги Столетова по юридическому отделу, Юрий Борисович понимал, что суд будет проигран (судебная практика – абсолютно в пользу пострадавших), и относился к проигрышу спокойно.
Собранных документов хватает на частичное удовлетворение иска. К моменту окончания суда со всеми индексациями Рудаков получает около 16 тысяч. Суд добавляет еще 4 тысячи к ежемесячной выплате и назначает единовременную выплату 250 тысяч – долг соцстраха за прошлые годы. Рудаков с решением не согласен – он уверен, что расчет должен быть произведен строго от суммы, которую ему выплачивало предприятие. Но напомним, документы потеряны.