Нам нельзя - стр. 15

Я разрешаю любопытству взять верх и прижимаюсь ухом к стене. Там, где все слышно.

– И что тебя привело в мою скромную обитель? – театрально спрашивает тетя, и я даже представлю, как она взмахивает руками, закатывает глаза и выдыхает.

Она не мечтала о карьере. Она не грезила голубым экраном или подмостками знаменитых театров. Вся ее игра – кривлянья для сестры. Мол, смотри, как я умею. А мы ведь родня, мы ведь так похожи. Это ты так выглядишь на сцене или в кино. Ты и я – одно целое. Примерно так я читаю этот посыл, представляя выражение мамы. Она злится, но не скандалит. Она пришла сюда не просто так, и значит, ей нужен этот разговор, даже если он никому не понравится.

– Будешь чай? – продолжает вопрошать тетя и, судя по звуку, подходит к плите и берет чайник. Звенит посуда. Она достает чашки.

– Нет, не буду.

– Оль, ты же пришла в гости, – хмыкает тетя, – так что угощайся. Это ведь и твой дом.

Я закатываю глаза. Опять начинается. Квартира после смерти бабушки была завещана обеим дочерям. И тетю злит тот факт, что мама так и не отдала сестре долю. А я здесь и вовсе на птичьих правах нахожусь. Мне до сих пор неясны причины, зачем маме нужна здесь доля. У нее собственная квартира в центре города. Огромная, стильная и жуть какая дорогая (мне об этом тетя рассказывала много-много раз). Мы же ютимся в трехкомнатной панельке на окраине. Так далеко, насколько это возможно, чтобы не пересекаться, живя в одном городе. Будто два разных мира.

Впрочем, так было всегда.

– Не начинай, – отвечает мама. – Я пришла сюда поговорить о другом.

Уверена по многозначительной паузе – тетя изумленно изгибает брови, всем видом показывая свою заинтересованность. Поругаться из-за доли не получится, зато на другой теме, столь важной для мамы, тетя оторвется. Я даже предвкушаю, чем все закончится. Мама психанет и сорвется, убежит из родительского дома и еще лет пять здесь не появится. Тетя весь вечер будет пить вино, посмеиваться над своей глупой сестренкой и наставлять меня на путь истинный.

Не будь как она. Ты лучше.

К чему вся эта чепуха?  Не понятно. Но я как обычно буду поддакивать тете и тайно лелеять мысли, как сваливаю прочь из этого дома одного сумасшедшего героя какого-то артхаусного фильма.

– Так что случилось? Мы же вроде сделали все, о чем ты нас так заботливо просила. Никаких скандалов, интриг, расследований, – перечисляет тетя, бряцая посудой. Так она добавляет остроты в разговор.

– Дело в другом, – громко выдыхает мама и, судя по скрипу ножек стула по кафельному полу, садится за стол. – Вчера вечером после ужина Стас сказал, что хочет, чтобы Элла переехала в наш дом.

Слышу свое имя и вмиг теряю выдержку. Сердце ударяется в горло, перехватывает дыхание. Ноги становятся ватными, а ладошки за секунду промокают от пота. Переехать? К ним?

Не верю своим ушам! Бред… Это какой-то бред!

– Зачем? – кажется, тетя тоже удивляется. – У Эллы есть дом.

Наверное, мама морщится. Наверное, тетя усмехается.

– Он предлагает Элле пожить у нас всего лишь лето. Пока она не поступит в институт. Или куда она там поступать будет.

Теперь я закатываю глаза, прижимаясь щекой к прохладной стене. Она даже не слышала или не хотела слушать. Ужасно!

– Она может и здесь жить дальше. У нас не было уговора, чтобы выгонять ее из дома, когда ей исполнится восемнадцать. Так что не переживай за дочку.