Наложница для нетерпеливого дракона - стр. 12
Над нею, скрестив руки на животе, возвышался чернокожий раб, разодетый в яркие экзотические просторные одежды из расписных шелков. Лицо его – черное, лоснящееся, - было как-то неестественно спокойно и взгляд пустой, ничего не выражающий, словно чернокожий был не жив или мыслями витал где-то далеко, может, в ином мире. Он не пытался заговорить с Хлоей или просто издать какой-либо звук, и Хлоя с содроганием поняла, что раб-то, скорее всего, один из тех, кого Дракон пленил в одном из своих военных походов. Пленил – и отрезал язык…
«Евнух! – сообразила Хлоя, когда тот жестами пояснил ей, что теперь он ее личный слуга. – О них еще говорят – живые странники меж мирами. В этом мире у них не будет ничего, кроме служения господину, и они покорно ждут перерождения в иной жизни в надежде на лучшую долю…»
Меж тем евнух, не откладывая дел в долгий ящик, принялся спешно, но ловко и аккуратно готовить свою новоявленную госпожу к выходу. Хлоя и оглянуться не успела, как раб совершенно бесцеремонно, словно в руках его была не живая женщина, а безмолвная кукла, стащил с нее ночную рубашку – Хлоя взвизгнула и стыдливо прикрыла наготу руками, ибо никто до сего дня не видел ее обнаженной кроме ее мамушки-кормилицы и мужа, - и надел прозрачное невесомое платье, балахон с прорезью для головы и рук, и перетянул ее талию тонким пояском.
Огромными черными ручищами аккуратно причесал ее пышные волосы, поправляя их так бережно и умело, словно всю жизнь только этим и занимался. Опустившись на колени, обул Хлою в сандалии с тонкими ремешками, словно она была малым ребенком и сама бы не справилась.
Только после всего этого, придирчиво оглядев обмирающую от страха и стыда девушку, он знаком пригласил ее следовать за ним.
Послушно семеня за широко шагающим безмолвным чернокожим, Хлоя то и дело пыталась хоть как-то прикрыть тело, соблазнительно просвечивающее сквозь слишком тонкую ткань, но ей это не удавалось. Сгорая от стыда, она скрестила руки на груди и шажки делала маленькие-маленькие, наивно полагая, что так ее нагота будет менее заметна.
Куда ее вел раб? В таком виде – только к Господину, который, судя по всему, не желал откладывать знакомства со своими подарками. Хлоя обмирала от стыда, снова и снова пыталась придумать, как будет себя вести и что скажет Дракону, чтобы тот услышал ее…
«Нужно придать себе уверенный вид, - думала Хлоя, расправляя плечи и поднимая гордо голову, пытаясь спрятать свой ужас, - и говорить уважительно, но твердо…»
Комната, куда привел ее чернокожий раб, была совсем маленькой, но зато с огромной кроватью под роскошным атласным балдахинам. Она была застелена дорогими, красивыми шелками, пышно взбитые подушки казались на их фоне ослепительно, кипенно-белыми. Сгорая от стыда, Хлоя неловко топталась на пороге, не решаясь пройти дальше, прекрасно понимая, зачем она здесь и что сейчас должно произойти.
Кроме кровати, занимающей добрую половину комнаты, было и еще кое-что. Небольшой столик на изящных гнутых ножках, накрытый алой парчовой скатертью поверх тонкой льняной. На нем стояли серебряные приборы на одну персону и ваза со свежими фруктами.
А рядом со столиком стоял стул. И, в общем-то, это был бы совсем обычный стул, с сидением, обтянутым зеленым бархатом, порядком вытертым и поблекшим от времени, если б посередине него не торчал некий предмет довольно внушительных размеров, в котором Хлоя со стыдом и ужасом опознала мужской половой орган выточенный искусно из камня, белого и полупрозрачного, как сахар, с красивыми фиолетовыми прожилками, с той лишь разницей, что он был… не совсем человеческий.