Наложница Девятихвостого лиса - стр. 39
Я сидела, сжавшись у сундуков, руками прикрывая голову. Вздрагивала от каждого треска, скрипа, стона… Предсмертный хрип стал окончательной точкой.
Потом всё стихло. Гнетущая тишина заполонила собой пространство. Я приоткрыла глаза, сглотнула вязкий страх; дрогнула, когда увидела серебряный иней на земле. Сердце пропустило болезненный удар. Иней тускло посверкивал и таял. Дрожа, я наблюдала за таянием пушистой изморози и с сочувствие осознавала: так исчезают… хладные демоны.
— Цела? — равнодушно спросил Вейшенг.
Я перевела на повелителя нечисти взгляд. Он подошел ближе, глядя на меня с высоты своего роста, нависая надо мной каменной статуей, такой же прекрасной и холодной.
Я моргнула, тихо процедила:
— Да… Благодарю…
— Братья Гунсунь просто хотели тебя, — Вейшенг говорил спокойно, до ужаса равнодушно, но глаза его были полны негодования и едва уловимой… печали. — И имели полное право воспользоваться тобой, — он произнес фразу так, будто объяснял себе, а не мне. Безумным взглядом посмотрел на свою ладонь, усмехнулся. — Ты просто… пленница, — со злой усмешкой добавил Вейшенг и рассмеялся, сжав кулаки до белизны костяшек. Взором дикого хищника вонзился в меня. Я задохнулась немым ужасом, отползая от Вейшенга подальше. Тот, в ком я нуждалась больше всего, сейчас озверел сам…
Откинув шлейф ханьфу, Вейшенг медленно опустился передо мной на корточки. Заинтересовано, свозь подозрительный прищур, глянул на меня, грубо обхватил подбородок и зафиксировал голову так, чтобы я не смогла отвернуться. Пришлось подчиниться. Тяжело дыша, я смотрела ему в глаза, наблюдала за штормом внутри них и просто смиренно ждала участи…
Демоны часто покидали Проклятый Туман, главное правило, которому учили с детства, гласило: демону нельзя смотреть в глаза. Можно потеряться, забыться, обезуметь… Я относилась скептически, но сейчас, вот так неотрывно глядя на Вейшенга, чувствовала, как Тьма затягивает водоворотом; она словно чума — становилась частью моей сути.
— Но я спас тебя, — судорожно, сквозь крепко стиснутые зубы произнес девятихвостый лис. От кожи демона начало исходить голубоватое сияние. — Убив своих, — с гневом, Вейшенг яро прокричал в губы, одним движением прижав всю меня к своему телу.
Демон залился смехом, сперва зловещим и тихим, а после —безумным и громким.
— Повелитель…
Я вздрогнула, услышав голос Тая, затем — его шаги. Неспешные, аккуратные, четко вымеренные.
— Чунь взят, — бесцветным голосом доложил он.
— Отлично, — усмехнулся Вейшенг, погладил меня по спине, пальцами очертил созвездие на лопатках, поднял руку выше, обхватывая шею. — Ты слышала, мотылёк? Чунь взят. — Липкий страх сковал мое тело. — Благодаря тебе, малышка. Это… твоя победа. — Я почувствовала мокрую дорожку на щеке от слезы. Вейшенг с напускным сочувствие прошептал: — Наверное, Светлые сейчас очень злятся.
— Мерзавец, — прошептала тяжело я.
— Этого мерзавца ты молила о спасении, — язвительно ответил Вейшенг, — и я даровал тебе — человеческой девушке, которая на стороне Светлых — спасение, пожертвовав своими подданными.
— Своими подданными? — тревожно подхватил тэнгу. — Вы… — демон недоуменно глянул по сторонам, заметил остатки инея и с шумом выдохнул. — Братья Гунсунь, — догадался Тай, — вы убили их, повелитель? Из-за… — тэнгу не договорил, виновато осекся, словно думал, можно ли обо мне сказать невежественно.