Наколдованная любовь - стр. 35

Сам-то мужчина шел так обманчиво легко, что, казалось, парит над равниной, Ламар двигался с ровной неумолимостью танка, один лишь Коренус испытывал те же затруднения, что девушка, – в силу возраста и почтенной весовой категории, но не ныл и не жаловался. Оля завистливо покосилась на мужчин, уважительно на старичка мага и, поддернув рюкзачок, зашагала без нытья.

– Тяжело, милая? – посочувствовал магистр.

– С непривычки, – не стала врать девушка, сдув с носа надоедливую мошкару, – я уже больше года в походы не ходила, ничего, скоро обвыкнусь. Тем более что мы ненадолго.

– Конечно, – подбодрил спутницу Коренус столь преувеличенно, что Олечке на мгновение в голосе старика послышалась фальшь.

– Ты, о дева, ходила в походы? На кого? Разве ты воительница? – чуть притормозив, чтобы выяснить подробности загадочной биографии невесты, вмешался в разговор озадаченный Ламар.

– Нет, – невольно рассмеялась Оля, пусть воспоминания о былом все еще причиняли боль. – У нас походами называется прогулка в лес, к реке или в горы на день или несколько суток. Так многие отдыхают. Ставят палатку, готовят еду на костре, веселятся. Я раньше с родителями и братом каждое лето ходила… А… ой, интересно, как та девушка среди кустов идет и у нее ни волосы, ни платье за ветки не цепляются?

Оленька сменила тему, может, и не очень ловко, но рассказывать о той страшной катастрофе на железнодорожном переезде, в одночасье лишившей ее всей семьи, сейчас, среди мирного разнотравья, не хотелось.

– Девушка? Где? – хищно, чуть ли не жадно, бросил вопрос Аш.

– Да вот же. – Оля ткнула пальцем в прогуливающуюся метрах в пятидесяти от компании красавицу. Нет, лица незнакомки девушка не видела, но волосы неизвестной роскошной пепельной волной спадали по спине до самых лодыжек, а пальчики в воздушной паутинке рукава белого платья были тонки и изящны…

– Закрой глаза и возьми Ламара за руку, – приказал сейфар, проведя перед глазами рукой, будто смахивал налипшую паутину.

– Зачем? – удивилась Оленька и тихо восхитилась: – А та девушка поет. Так красиво, похоже на Хелавису, но лучше…

– Делай же, глупая, – рыкнул Аш, дождался, пока спутница послушно зажмурится, и сказал мужчинам: – Там морловага, я разберусь. Отвлекай невесту, чтобы ее не зазвали.

– Иди, сейфар, сделаю, – согласился Ламар.

– Надо же, совсем от жилья близко… – досадливо поцокал языком Коренус.

Не спрашивая разрешения, «жених» подхватил Олю на руки, прижал к себе и встал как вкопанный. Ее обнимали крепко, почти до боли, пусть и старались делать это бережно. Сердце рыцаря отбивало ускоренный ритм, песня, похожая на далекий перезвон колокольчиков, смолкла, все заглушило дыхание Ламара. От рыцаря пахло не недавним завтраком, а какой-то травой. Оля видела, как он сорвал листик по дороге. Горячие, обветренные губы коснулись кожи у самого виска, проехались вниз по щеке до подбородка. Вернулись к уху, зашептали, обжигая, будоража, щекоча сотнями взлетающих бабочек:

– Несравненная, сокровенное сокровище, мечта моя, как томится душа моя, изнывая от жажды назвать тебя супругою…

Наверное, если бы рыцарь не держал ее, ноги точно подкосились бы, и совсем не от страха. Никаких размышлений, куда и зачем ушел Аш, не осталось, только странное горькое сожаление о том, что такие красивые слова ей говорит околдованный мужчина, а не по-настоящему любящий и любимый. И пусть за ушами у Ламара грязно, а под ногтем указательного пальца широкая траурная кайма, и тараканов он руками давит, но все-таки рыцарь… Настоящий рыцарь! А потом в жаркий вихрь ощущений ворвался дикий, режущий уши визг, и снова вернулись шорох трав, звук дыхания и жужжание насекомых. Ламар перестал шептать и осторожно поставил покачивающуюся березкой на ветру невесту, но не отпустил, придержал за плечи.