Накажи меня - стр. 8
По дороге домой звоню маме. Вчера голова была так забита, что я не нашла в себе сил на разговор. Валялась дома, тупила в телефоне, смотрела сериал, перед сном прошлась по сегодняшнему экзамену. На всякий случай, чтобы не опростоволоситься самой, разные бывают ситуации.
Каждый разговор с мамой – хождение по минному полю. Она представляет мою жизнь иначе. Необходимость высшего образования не отметает, но вот отъезд в Москву, за триста с лишним километров от родного города, посчитала прихотью. Как и мое желание остаться в столице и работать в университете.
Я выросла в маленьком провинциальном городке с сильными традиционными устоями. Мама по сей день уверена, что главная обязанность женщины – выйти замуж, ухаживать за мужем и домом и растить детей. Муж, как полагается, добытчик, жена – на иждивении. Образование, карьера – это все для нее новомодная придурь, которой я нахваталась в Москве.
Понимать меня она не хочет и не может. О том, что, кроме преподавания, я хочу освоить фриланс, чтобы быть полностью независимой и не привязанной к месту, я и вовсе не заикаюсь. Никакие разговоры о нестабильной ситуации в мире не помогут. За мужиком надо быть – отрежет на это мама, вот и все. Для нее эта модель, действительно, удачна, они живут с папой душа в душу много лет, но я не она.
Вот и сейчас на мои рассказы о первых принятых экзаменах мама реагирует прохладно.
— Молодец, – хвалит, конечно. – Ты умница, это мы с папой всегда знали. Приедешь к нам когда?
Я покусываю губу.
— У меня последний экзамен двадцатого июня, а через пять дней после него я уезжаю на практику на три недели с первым курсом. Потом вернусь, напишу отчет, и к вам. Думаю, в конце июля.
В трубке повисает пауза, я продолжаю кусать губы.
— Ясно, – коротко отвечает мама. – А среди всей этой работы есть хоть какой-то намек на личную жизнь, Варя? Я хочу сказать, твоя одноклассница Смирнова Настя месяц назад родила. Мальчишка такой бутуз… Хорошенький. Она уже измученная, выжата, как лимон, а ведь у нее и мать, и свекровь под рукой. Чем позже родишь, тем сложнее с ребенком… Да и вообще, еще выноси попробуй без последствий… Вся эта мода…
— Мам, я в метро спускаюсь, – вру я.
До метро еще минут десять, но я не могу безропотно слушать этот бред. Мне всего двадцать три года, вся жизнь впереди, а меня уже записали в больную и старородящую.
— Ладно, – по голосу слышу, что она недовольна. – Москва твоя… Я там лет двадцать не была и не тянет… Что ты в ней нашла только?
— Люблю тебя, – игнорирую последнюю реплику, – папе привет передавай, все, спускаюсь. Пока.
Кладу трубку, мысленно себя укоряя. Так каждый раз. Все-таки она моя мама. Хотелось бы не заканчивать разговор таким образом, но последнее время терпеть ее выпады становится все сложнее.
Чтобы немного развеяться, я захожу в кофейню неподалеку от университета, это любимое место и студентов, и преподавателей, здесь зачастую аншлаг. Пока стою в очереди, залезаю в интернет. И надо же, первым после ленты новостей мне выпадает рилс Соколова!
Смотрю на то, как он суфлирует известному отрывку из фильма, повторяя слова героя. Артистизма у него не отнять: взгляд, от которого наверняка тают малолетки, легкая улыбка, удачный ракурс подчеркивает острые скулы.
Качаю головой, а в следующий момент слышу девичий голос за спиной: