Наказ атамана - стр. 17
Следующий день начал с покупки цивильного костюма, так как армейская форма была изношена почти окончательно, и надлежало пошить себе новую, прежде чем являться на службу (а это займёт как раз неделю, по утверждению вежливого портного, снявшего с него мерки в офицерском ателье). Экипировавшись должным образом, Туманов наведался в справочную службу, где уточнил адрес городского ломбарда. Туда и направился.
Ломбард разместился на первом этаже здания городской библиотеки, но впечатление складывалось иное – скорее, библиотека ютилась в помещениях ломбарда. Осмотревшись, Туманов получил талончик и направился к совершенно седому, с клиновидной бородкой, тщедушного вида приёмщику, в отгороженном бюро.
– Моё почтение, сударь. Чем могу служить?
Туманов достал из кармана заранее приготовленный медальон Георга фон Веттина и положил его на зелёное сукно стола.
– Окажите любезность, скажите: какую сумму я могу получить за эту безделицу?
Приёмщик вооружился увеличительным стеклом в бронзовой оправе и внимательно осмотрел медальон под светом настольной лампы, поворачивая его в разные стороны. Несколько раз подносил к самому лицу, открывая узорчатую крышку, и наконец отложил медальон в центр стола.
– Что-ж, ваша безделица, несомненно, имеет цену. Работа европейская, старых мастеров. Думаю, именно за работу двести рублей вы сможете выручить. Больше не дадут: серебро-с.
Оценщик переключил свой интерес на Туманова и чуть понизив голос спросил:
– Не уполномочен интересоваться, и разумеется, вы в праве не отвечать, но позвольте полюбопытствовать: откуда у вас такой медальон?
Туманов благожелательно склонил голову на вопрос, доверительная беседа как раз входила в его планы.
– С удовольствием удовлетворю ваше любопытство, в обмен на встречную любезность. – он приязненно улыбнулся оценщику, – Этот медальон из Германии, военный трофей. Но почему вам это интересно?
– Видите ли, сударь, по своему ремеслу близко знаком с разными изделиями и… механизмами. Так вот, ваша безделица, как вы изволите её называть, несомненно имеет за собой историю. Вам известна некая особенность этого медальона?
– Что же в нём особенного? – Туманов недоуменно осмотрел лежавшее на сукне украшение, – Откровенно говоря, не замечал за ним ничего этакого. А это может повлиять на его цену?
– Позвольте проверить? Я аккуратно…
Оценщик ловко выудил из ящика стола тонкий пинцет и, повертев в руках медальон, пару раз нажал на некоторые завитушки его орнамента. Не поднимая головы глянул на Туманова.
– Видите ли, такие медальоны ведут свою историю со времен Медичи, и кроме украшения имеют чисто практическое назначение. Вот, извольте посмотреть… – он ещё раз аккуратно нажал пинцетом на серебряный завиток, утапливая его в корпус, – При исправном состоянии тут должна появляться капля жидкости. А вот какой именно – зависело от владельца. Чаще всего применялась кантарелла, фирменный яд семейства Борджиа, или акватофана, при Людовике Четырнадцатом. Но есть такая версия, что в конце прошлого века, среди определённых кругов европейского военного сословия, набрал популярность обычай заправлять подобные украшения так называемыми псевдоядами.
Седовласый знаток ювелирного искусства осторожно вернул медальон на место, в центр стола, словно любуясь. Туманову же от последних слов стало нехорошо. Он двумя руками опёрся на стоящий перед столом стул и тихо спросил: