Нагуаль - стр. 36
Или это глупая, влюбчивая и добренькая Кристина во мне ищет оправдания мужчине, которого сама же в прекрасные принцы и записала, позабыв его мнение спросить? Конечно, я бы предпочла, чтобы Джеймс оказался не виноват, чтобы все наши конфликты остались на уровне банального недопонимания, но разумно ли прятать голову в песок? Ведь он же любовью со мной занимался, заранее зная, чем все закончится, и ни разу ни тени сомнения в правильности своих действий не отразилось на его лице. И наручники держал наготове, как второй вариант развития событий, и бог ведает, что еще приготовил, я же не в курсе всего!
А как ловко меня из больницы увез! С усмешкой утверждал, что держал без контактов с внешним миром, якобы чтобы понять, с кем попытаюсь связаться, а что если на самом деле боялся, что мать или брат свяжутся со мной и расскажут неприглядную правду? Как выбежал следом? Как вернулся потом и делал вид, что ни при чем остался?
Или опасался, что эту правду расскажу родным я, ведь если бы не потеря памяти, у меня наверняка нашлась бы иная версия того, как случилась катастрофа. Поэтому и свой телефон для звонка с неохотой уступил и жадно к беседе прислушивался, расслабился, только когда папа меня отшил.
А я бы точно и под протокол любого копа описала бы, кто меня догонял и кто сталкивал, если такое, конечно, творилось. Уж не поэтому ли Джеймс приковал меня? Не только чтобы «выбивать правду», как усиленно создавал впечатление, но и чтобы устранить как обвинителя? Поэтому и решил, что потеря памяти – умный ход? Предполагал, что, избежав его таким образом, я прямиком в полицию побегу? Может, именно поэтому был уверен, что убежать хотела?
И этот новый брак, которого он якобы хочет по словам брата. Уже есть кандидатка или же мой пока еще нынешний муж готов жениться на ком угодно, лишь бы не на мне? При мысли, что у него может быть другая женщина и то, что творилось между нами в постели, он делает и с ней, возможно, даже оставаясь со мной в браке, стало тошно.
Меня снова затрясло, пришлось сделать несколько глотков невкусной холодной воды. Нет, Кевин все придумал! Ясно же, что он ревнует меня к брату, замуж, видимо, давно уже зовет, а я, то есть Фэй, все ломалась. Это он хочет мой брак разрушить, он, а не Джеймс! К нему надо тщательнее присмотреться и даже из благодарности за спасение нельзя доверять. Никому нельзя доверять. Но, конечно, этого и не показывать.
Когда я с совершенно другим, уверенным выражением лица выпорхнула из ванной, Кевин стоял, прислонившись плечом к косяку приоткрытой балконной двери, почти полностью копируя меня, когда «пряталась» там с шампанским от страстной атаки Хантера. Услышав шаги, он обернулся, и я одарила его улыбкой, которую, по моему мнению, изобразила бы Фэй.
– Спасибо, что спас меня, Кевин, – проворковала я и тут же прикусила язык, потому что его брови удивленно поползли вверх.
– Кевин?! – он расхохотался. – Господи, Фэй, да ты меня уже тысячу лет Кевином не звала! Только Фоксом.
Черт. Черт, черт, черт! Джеймс ведь тоже твердил мне про какого-то Фокса, но, ошарашенная подозрениями в его виновности, я напрочь забыла провести в голове эти причинно-следственные связи. Да уж, Кристиночка, шпион из тебя никудышный, да и откуда бы сноровке взяться, ведь судя по памяти тебе еще вчера было двадцать лет. Ничего, будет мне наука.