Награда для главаря - стр. 8

Тетя довольно хмыкнула и повернулась ко мне через плечо, чтобы подмигнуть.

— Не трусь, Мир. Тебя тут будут охранять, и никто не посмеет обидеть.

— Я и не боюсь, — поспешила откреститься, но вряд ли кто-то поверил.

Мне было понятно, почему с нами так носятся, а точнее со мной. Но это не оскорбляло. Я и не собиралась бунтовать или качать права, прекрасно понимая, что стоит мне выйти за порог дома, как первый же встречный без труда свернет мне шею. Противников перемирия оставалось много с обеих сторон, даже спустя много лет, а я являлась живым напоминанием для всех, что союз существует.

— Ваша комната, — один из огромных оборотней открыл передо мной дверь, когда мы поднялись на второй этаж, и пропустил внутрь.

— А где мой…? — я повернулась, чтобы спросить про багаж, но не успела даже договорить.

Дверь захлопнулась прежде, чем я закончила фразу, а последовавший за этим звук повернутого в скважине ключа заставил не на шутку встревожиться.

— Эй, что за хрень? — я подлетела к двери, от которой успела уйти на пару шагов, дернула за ручку, но та не поддалась. Заперли.

— Женя!

— Мира, не переживай, у тебя тут все удобства, отдохни, — послышался с другой стороны голос Жени. — Тебе не о чем беспокоиться.

Удаляющиеся голоса подтвердили зародившуюся мысль, что при мне всем велено помалкивать, даже Жене, и от этого появилось неприятное ощущение где-то под ребрами. Будто я какой-то праздничный барашек, которому все улыбаются, пряча за спиной нож.

Только сейчас я поняла, что все еще сжимаю дверную ручку, будто это могло помочь мне выйти из комнаты, в которой заперли по доброте душевной. Пришлось смириться, и я выбрала осмотреться, а не ломиться в закрытую дверь.

Огромная, королевских размеров кровать со столбиками и балдахином манила прилечь, но от волнения я едва ли смогла бы находиться в горизонтальном положении. Поэтому всего лишь подошла к ней, и провела кончиками пальцев по мягкому покрывалу. Великолепно и очень дорого.

Рядом с неприметной дверью нашелся мой чемодан, который принесли сюда, очевидно, в обход нашего маршрута, и оставили у гардеробной, внутри которой поместилась бы целиком моя комната из нашей с тетей квартиры.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я взяла чемодан и начала развешивать рядом с имеющимися в гардеробе платьями свои вещи, чувствуя, как горло медленно и верно сдавливает от нарастающей тревоги.

Какой-то цирк. Уверена, все должно было быть не так, но сама я изменить ничего не могла, даже выйти отсюда и отыскать родителей, которые совершенно точно находились в доме.

Я замерла с теплым свитером в руках, не зная, куда его пристроить в этом великолепии шелка и атласа.

— Неужели сложно было хотя бы выйти к нам, — проворчала я, положив свой любимый свитер на одну полку с чем-то белым и воздушным.

Старинный особняк в замковом стиле я по привычке называла домом, будто неприветливая, холодная и вычурная громадина от этого могла показаться мне милее, а наша семья обрела хотя бы налет нормальности. Я осознавала, что продолжаю цепляться за розовые очки, которые с меня постоянно кто-то хотел сорвать, сама не зная, зачем. Родные, которые отослали на пятнадцать лет, а потом и не навестили ни разу под предлогом моей безопасности, по приезде не вышли встретить. Но ведь на своей территории, за высоченным забором, могли и показаться мне, подойти и поговорить.