Награда для главаря - стр. 25

— Ты кто такой? — практически выплюнула волчица.

— Анна Павловна, это слуга Романа Олеговича, сопровождает его здесь и защищает, — отчитался прилизанный.

Я чуть не хохотнул. Одного взгляда на Ромку хватало, чтобы понять, ему точно не нужен защитник.

— Ясно, — процедила Анна. — Тогда разбираться с ним будет хозяин. Мира!

Девчонка выглянула из-за моей спины и вышла еле-еле шевеля ногами, даже жалко стало такую слабую в подобном окружении.

— Мам, это я попросила Давида выйти со мной на прогулку. Не злись.

Я глянул на девчонку еще раз.

Эта мелкая врушка поступила правильно, что не назвалась настоящим именем, но оно бы мне ничего и не дало, а вот статус... Теперь я знал, что на символе мира с людьми простые белые трусишки. И имя-то выбрали как удачно. Мирослава. Позерство у Одинцовых было в крови.

Никаких уродств, дефектов, только широко распахнутые доверчивые глаза и сладковатый запах. О здоровье нельзя было сказать на первый взгляд, но она не пахла болезнью, а красные щечки выглядели очень даже привлекательно.

— Давида? — прошипела волчица и тут же умолкла, скривив губы.

Осмотрела меня сверху вниз и обратно, повернулась к Ромке:

— Вы должны наказать его как полагается. Никто посторонний не имеет права даже разговаривать с нашей дочерью, круг ее общения строго ограничен! Ваш волк должен подписать документ о неразглашении.

— Подпишем, — пожал плечами Ромка. — Все ведь хорошо. Похоже, что они просто… — он вытаращил на меня глаза.

— Гуляли, — закончил я. — Поверьте, со мной Мирославе ничего не угрожало.

— Ну конечно, — хмыкнула волчица. — Для тебя она Мирослава Денисовна.

Волчица сцапала Миру за шкирку и потащила прочь. Я посмотрел вслед семенящей мелкими шажками девчонке, в последний раз глянув на голые ножки, выглядывающие из-под сорочки, и подавил в себе желание вырвать ее из лап матери.

Девчонка оглянулась и я кивнул ей, будто хотел этим сказать, что все будет хорошо.

— Мы тоже пойдем, надо позвонить главному, сообщить новости, — кивнул мне Ромка.

Отец Мирославы и глава клана по совместительству, после того как отпустил жену, флегматично стоял и ждал завершения спектакля.

Расшаркиваться и ждать от них дальнейших действий не было смысла. Вернулись в комнату молча. Ромка держал в руках несколько папок для бумаг и распечатки.

— Я думал она кого-нибудь порвет, — признался Ромка, как только за нами закрылась дверь. — С нами бы точно не справилась, но взбесилась и правда на пустом месте, будто ее дочка сорвалась с цепи и убежала.

Вспомнил, что пришлось сломать окно в комнате Миры, чтобы ей вообще удалось выйти. Ограниченный круг общения? Да ее попросту держали в заточении.

Я взял со столика графин, открыл и понюхал содержимое. Аромат дубовой бочки и меда проник в ноздри, раздражая слизистую. Плеснул немного в стакан и залпом выпил, чтобы немного прийти в себя.

— Мира, Мира, — пробормотал, прокатывая имя на языке вместе с еще одной порцией алкоголя.

Ромка грохнул на стол передо мной папки и тоже плеснул себе, но пить в последний момент передумал.

— Как ты умудрился выкрасть их дочь и заставить ее тащиться на крышу? Там была лестница?

— Вышел прогуляться и наткнулся на нее. Сидела грустила у окошка, а мне было скучно, — ответил другу и сел, вытянув вперед ноги. — Совпадение.

По крайней мере я был в этом уверен. Подстроить нашу встречу в первый и второй раз было возможно, но уж точно не в третий. Эта мелкая хорошенькая проказница то и дело попадалась на глаза, и я не сказать, что был этому против.