Наглый. Дерзкий. Родной - стр. 12
Я начала с аренды кресла в углу обычной парикмахерской, потом арендовала салон, а когда решилась открыть свой, столкнулась с непониманием со стороны мужа.
Он считал, что заработанные мной деньги можно просто положить на депозит и жить на проценты. Я же хотела бОльшего. Спасла опять Рори, которая горячо поддержала мою идею – не словом, а делом.
И, наверное, в день открытия моего салона закончился мой брак. Думаю, Стас не принял моего решения и не простил мне мой успех.
Еще год мы пытались сохранить семью, но каждый наталкивался на стену непонимания от партнера, и в итоге мы приняли непростое, но самое верное решение – жить отдельно.
Предаваясь грустным воспоминаниям, я собирала чемодан для сына.
Перепроверила все еще раз, удовлетворенно кивнула и отправилась спать, поставив будильник на пять утра.
Сон почти не шел, я ворочалась с боку на бок, перебирая мысли в голове. Со Стаса плавно переключилась на Эдуарда, вознесла короткую молитву о том, чтобы этот индивидуум про меня больше не вспомнил, и в конце концов уснула.
Утро было недобрым. Стас с Федей приехали в шесть, и мы на двух машинах отправились в лагерь за городом.
Федя быстро нашел себе друга и убежал, пока мы с бывшим мужем оформляли документы.
Я поняла, что сын доволен, и наконец успокоилась. Подписала документы, дважды проверила, взял ли он с собой мобильный и зарядное устройство, поцеловала его и поехала домой, решив взять один выходной.
Вернулась в квартиру, заварила себе чай, открыла окна, впуская в дом свежий воздух, и села на балконе, наслаждаясь вкусным травяным чаем, когда в дверь позвонили.
Я глянула на часы и потопала открывать. Заглянула в глазок и увидела молодого парня в желтой кепке с логотипом известной доставки.
Открыла дверь и вопросительно подняла бровь.
– Катерина Романовна? – сурово уточнили у меня.
– Да.
– Доставка.
Мне протянули букет, который оказался довольно тяжелым, и попросили расписаться.
Я поставила подпись, заперлась, включила свет в коридоре и обалдело рассматривала букет.
В центре красовалась бутылка мартини, а по краям на обычных деревянных палочках были лекарства вперемешку с маленькими шоколадками. Успокоительное, от изжоги и от похмелья!
Спасибо, что тонометр не положил, зараза!
Я отнесла букет в гостиную, положила на стол и завертелась на месте в поисках орудия предстоящего убийства одного не в меру нахального маргинала.
– Катерина! – услышала я.
Поперхнулась воздухом, подпрыгнула на месте, вышла на балкон, выглянула на улицу и некрасиво открыла рот. Под моим окном гарцевал свежий, выбритый и довольный Эдуард, озаряя двор широкой улыбкой.
Мы встретились взглядами, а это чудо подняло в воздух бумажный пакет и сообщило:
– Катюх, я шаурму купил!
– Поздравляю, – до слез обрадовалась я и приложила ладони к груди. – Она у тебя гавкала или мяукала?
Эдуард как-то подозрительно покосился на пакет и спрятал его за спину:
– Катя, выходи, погуляем. Погода хорошая!
– Не выйду, – открестилась я.
– Почему? Катерина, я с серьезными намерениями, – пригрозил он.
– С серьезными тем более не надо, Эдуард. Я уже купила себе тонометр и завела кота.
– Ты рано отчаялась, – наставительно заметил он.
– Правда? Признавайся, чудо, букет от тебя?
– Уже доставили? – обрадовался он. – От меня. Ты мою заботу оценила? Я тебе и мартини, и закуску и даже лекарства, чтоб утром головушка твоя красивая не болела.