Наглец - стр. 27
– И ты знаешь почему.
Внутри меня закипает гнев.
– Это мой выбор.
– Да, но она твоя мать, – Егор постукивает краешком стакана по стойке. – И ты в курсе, почему она так реагирует.
– Я уже сделал все, чтобы освободить вашу жизнь от своего присутствия, – рычу я. – Ты сюда нотации пришел мне читать? – кошусь на подчиненных. – Или есть что-то еще?
Лунев медленно выдыхает. Он хоть и заноза в заднице, но подрывать мой авторитет при товарищах не торопится. Допивает виски, не сводя с меня глаз, снимает льняной пиджак, закатывает рукава рубашки и разворачивает принесенные бумаги.
– Я кое-что нарыл, – словно сомневаясь, он пожимает плечами. – И это потребует усовершенствования твоего плана.
– Исключено, – заявляю я безапелляционно. – Даже если я придумываю на ходу, то это у меня четко спланировано.
– Нет, – Егор чешет висок. – То, что ты услышишь, только тебе поможет, я убежден.
– Говори уже, – выдыхаю устало.
Неудивительно, что мы используем свои таланты по-разному, но брат впервые принимает участие в деле, поскольку ему жизненно необходимы деньги. Именно поэтому мы еще не разругались. Я мирюсь с его занудством, а он – с моей нетерпимостью ко всему, что не совпадает с моим мнением.
– Для начала, – Лунев пробегает глазами по записям. – Твой человек говорил с ним? Иначе все остальное просто теряет смысл.
Бросаю на него хмурый взгляд. Не вынимая сигарету изо рта, отвечаю:
– Да. Я подослал к нему одного из общих знакомых, – уголком рта выпускаю дым. – Кажется, он клюнул, – скидываю с плеч куртку и отбрасываю на спинку стула. – С тех пор как женился на той богачке, он сорит деньгами налево и направо. Приглашение на покерную неделю, куда съедутся чуть ли не все хреновы игроки страны, его заинтересовало.
– Думаешь, он… почуял неладное?
Стряхиваю пепел и опять зажимаю сигарету зубами.
– Если даже почуял, то не сможет удержаться: чересчур жадный и самоуверенный.
Егор подливает себе виски.
– Он не сядет с тобой за один стол.
– Почему? – я глубоко затягиваюсь.
При мысли о предстоящем деле сердце в груди клокочет. Слишком сильны эмоции, слишком высоки ставки.
– Нельзя подставить того, кто чует подставу. Он всегда будет на стреме и напряжен, поэтому станет ждать подвоха. – Лунев отпивает из стакана и меряет меня взглядом. – Он понимает, что ты захочешь поквитаться, и ни за что не пойдет на такое.
Гнев накрывает меня волной.
– Я брошу ему вызов при всех, – тушу сигарету в пепельнице и сжимаю кулаки. – Он не посмеет отказаться!
– Ты путаешь покер с кулачными боями, Глеб, – спокойно напоминает брат и ставит стакан на барную стойку. – Кому, как не тебе, лучше знать, что мошенничество – это искусство, а провести другого мошенника… вообще… – он взмахивает руками, – высший пилотаж! Либо он откажется играть, либо будет просчитывать твои ходы наперед, ожидая подставы.
Свожу челюсти так, что зубы скрипят. Едва не крошатся.
– Ты забываешь, – указываю на него пальцем, а потом тычу себе в грудь. – Я – аферист, а он лишь мелкий жулик.
– Думаю, ты недооцениваешь его, – усмехается брат.
– Недооцениваю? – выпрямляюсь я. – Да у него никогда не хватало духу на что-то посерьезнее, чем тырить кошельки на базаре, ясно? А кем он теперь стал? Брачным аферистом? Ха! – Меня пробивает на смех, но губы предательски искривляются в горькой ухмылке. – Вот его потолок, поверь, – нервно шарю по карманам, отыскивая зажигалку. Закуриваю новую сигарету. – И с этим дерьмом ты предлагаешь мне тягаться? Да он должен быть счастлив, что я его не прирезал после всего произошедшего!