Нагадай мне любовь - стр. 9

Они въехали в небольшой городок, и пока Питер никак не мог сказать, что этот мир кардинально отличается от того, который они покинули. Улочки уже и грязнее, дома ниже и темнее, вот и все отличия. Но он не хотел расстраивать Иларио подобными замечаниями – тот очевидно готовился к встрече с неизведанным…

Они оставили машину на стоянке и дальше пошли пешком. Народу на улице было довольно много, и Питер отметил, что и в этом городишке все также выходят по вечерам на улицы, сидят в маленьких кафе, едят и пьют до поздней ночи. Жителю делового Нью-Йорка такой неторопливый стиль жизни казался странным, но испанцы думали иначе, и Питер постепенно привыкал к этому ритму.

Тем временем они подошли к невзрачному на виду двухэтажному зданию, около которого стояли несколько потрепанных машин, и в придорожной пыли играли замызганные дети.

Иларио растерянно огляделся.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он вполголоса. – Я слишком давно тут не был, но представление обязательно должно быть. Подожди меня здесь, ладно? Я постараюсь выяснить, как обстоят дела…

Питер кивнул, и Иларио пошел к входу. Он был раздосадован. Пообещав Питеру новое развлечение, он никак не предполагал, что его план может сорваться. Но никаких афиш или объявлений о цыганском театре на здании не было, а ведь обычно, когда приезжали цыгане, весь город пестрел яркими бумажками.

– Они должны быть здесь, – бормотал Иларио себе под нос.

Питер начал понимать, что его друг обманулся в своих ожиданиях. Но его не особенно тянуло смотреть на цыганские пляски, поэтому он не огорчился. Он заметил неподалеку столики кафе под открытым небом и решил в ожидании Иларио пропустить стаканчик местного вина.

– Прошу вас, сеньор, не откажите бедной цыганке, подайте несколько песо на хлеб, – проговорил за его спиной по-испански девичий голос.

Питер в достаточной степени понимал язык, чтобы сразу осознать, о чем его просят, несмотря на то, что девушка говорила с явным акцентом. Он медленно обернулся, насмешливо думая про себя, что цыгане, в поисках которых ушел Иларио, не заставили себя долго ждать.

Его глазам предстала весьма живописная группа. Непосредственно рядом с ним стояла невысокая маленькая цыганка, почти девочка, с большими черными глазами на худеньком личике и спутанными темными волосами. Она протягивала к Питеру руку и умоляюще смотрела на него, приговаривая что-то на своем ломаном испанском.

Сразу за ней стояла другая, повыше и постарше. Она куталась в красный платок, и в сгущающихся сумерках Питер не мог разглядеть ее лица. Вокруг девушек прямо на дороге расселись несколько малышей от трех до семи лет с перепачканными физиономиями. Откуда взялась вся эта толпа, Питер сказать не мог. Скорее всего вынырнули из ближайшего подъезда, когда он остался в одиночестве.

– Сеньор, не откажите бедным детям, подайте им немного на хлеб и воду, – снова сказала просительница. Похоже, только это она и умела говорить.

Питер улыбнулся и полез в карман. Он вытащил несколько долларовых купюр и сунул их цыганочке, ошеломленной такой неслыханной щедростью. Она залепетала жалкие слова благодарности, но тут вмешалась ее старшая подруга. Откинув платок в сторону, девушка вышла из тени. Свет уличных фонарей осветил ее лицо.

– О, благородный сеньор, – произнесла она нараспев. Ее испанский был безупречен. – Вы такой богатый и щедрый. Пусть удача всегда сопутствует вам. Если вы не пожалеете еще немного денег для бедной цыганки, то я расскажу вам вашу судьбу…