Наемники - стр. 36
Чуть выше располагались совершенно иные фигуры: танцовщица, застывшая в изящном пируэте, музыкант, самозабвенно играющий на каком-то струнном инструменте и художник, с кистью в руках размышляющий у мольберта. Видимо, это время на Униме являлось эпохой расцвета искусств. Далее скульптор рассказывал о чудовищной и кровавой войне. Возле орудий замерли артиллеристы. Кто-то подносит снаряд, кто-то перевязывает товарищу рану, и лишь командир расчета внимательно наблюдает в бинокль за полем боя.
Завершали грандиозное творение пилоты в комбинезонах и гермошлемах. Их взгляды устремлены ввысь, к звездам. На Тасконе начиналась космическая эра.
– По-моему, здесь явно не хватает еще одной ступени, – с горькой иронией заметил самурай. – Огромный ядерный взрыв и люди, сгорающие в его пламени. Для большей эффекта можно добавить развалины древних городов.
– А вы – циник, – откликнулся Браун.
– Я реалист, – возразил Тино. – Надо откровенно признать – могущественная цивилизация рухнула и мы лишь ее жалкие обломки.
Возле массивных деревянных дверей застыли часовые с обнаженными клинками. Судя по золотистой форме, они принадлежали к дворцовой охране. Толку от такого вооружения немного, и солдаты выполняли лишь церемониальные функции. Подготовка унимийцев не вызывала никаких нареканий. Великолепная осанка, прямой бесстрастный взгляд и ни малейшего движения. Воины словно являлись продолжением скульптурной композиции.
– Ждите у входа. Я объявлю о вашем прибытии, – вымолвил распорядитель.
Мужчина скрылся за дверью и вернулся только минут через десять. Щеки Стива горели от возбуждения. С легкой дрожью в голосе тасконец произнес:
– Все уже в нетерпении. Вас заждались. Когда войдете, не останавливайтесь и идите прямо к трону. Ближе пяти метров не подходите. Особых знаков почтения в герцогстве нет, так что глубокого поклона будет вполне достаточно.
Двери широко раскрылись, и Браун с важным видом прошествовал в зал. Спустя мгновение, унимиец громко выкрикнул:
– Чужестранцы из Энжела!
Путешественники дружно двинулись вперед. От былой уверенности не осталось и следа. Явно чувствовалось их волнение. Ноги слегка тряслись в коленях, и на то были веские основания. Подобного великолепия наемники увидеть не ожидали. Огромный зал, хрустальные люстры, мраморные колонны и ослепительное море света. В помещении горели тысячи свечей, превративших темную ночь в яркий день.
Сотни людей отступили к стенам, образовав в центре широкий проход. Голова кружилась от расшитых камзолов, золотистых погон и аксельбантов, блеска драгоценностей. Во дворце воцарилась удивительная тишина. Тасконцы с нескрываемым любопытством рассматривали чужаков. Слух о поражении Сонторо на дуэли уже облетел столицу. Это еще больше заинтриговало столичную знать.
В самом конце зала на высоком подиуме восседал герцог Менский. Его одежда состояла из ярко-зеленого фрака с серебристыми нашивками, высоких, до колен, сапог и широкополой шляпы с белыми перьями. В правой руке Альберт держал длинный золотой жезл. Видимо, данный предмет являлся атрибутом высшей власти в государстве.
Несколько секунд воины и правитель молча изучали друг друга. Надо признать, правитель не производил благожелательного впечатления. Ему было около сорока, но, судя по наложенному гриму и косметике, он до сих пор пытался молодиться. Чуть выступающий подбородок указывал на упрямство, а маленькие, постоянно бегающие глаза на склонность к подлости и измене. Колючий и злой взгляд Альберта пронизывал путешественников насквозь. Глупцом герцог явно не был.