Надя Князева решает остаться - стр. 13
Покопавшись в сознании Эвон, я обнаружила три кандидата и немедленно отправилась на их поиски. Благо, знала, где искать. Вот только стоило открыть двери в коридор, как передо мной возник высокий парень с хвостом. Длинным. И кисточка на конце такая, как у тушканчика.
– Адептка Ревиаль, – хвост ткнул меня в грудь. – К ректору.
Хвост же указал направление к этому самому ректору.
– А волшебное слово? – я окинула парня недобрым взглядом: серо-зеленый цвет кожи выдавал в нем северянина, а во мне вызывал нехорошие ассоциации с трупом не первой свежести.
Судя по воспоминаниям Эвон, да и по тому, что я успела увидеть во время призыва себя любимой, адептка Ревиаль собой недурна. И кожа у нее цвета кофе с молоком – она с востока.
– Живо!
Неправильное какое-то волшебное слово. Но затевать конфликты и наживать врагов я пока не планировала, потому нацепила улыбку и двинулась к ректору. Потом сознание подсказало, что улыбаться в Дорфине не принято, если ты только на внеочередное получение люлей не напрашиваешься. Улыбаться перестала и вообще взгляд в пол перевела. Добротный такой, деревянный, на мореный дуб похож. Такой выдержит нашествие не только студентов, но и демонов.
Ноги привычно несли к дверям кабинета, возле которых адептка Ревиаль ошивалась немало. Пока шла, кинофильм посмотрела. Адептка, коленки ректора, порты ректора, отбитый о ректорову столешницу затылок. Рейтинг восемнадцать плюс с соленым послевкусием.
Та-ак… Если меня зовут для того, о чем я подумала, у кое-кого начнутся серьезные проблемы. И тот кое-кто не я, потому что ректору больше не обломится. Во-первых, я хоть и без мужика последние полтора года, но не настолько в охоте, чтобы на кости старческие бросаться. Странно, что у него еще нижний мозг не отключился. А во-вторых, головой надо работать, а не ртом. Стала юристом, стану и демоноведом. Вот только вряд ли Эвон при возвращении понравятся изменения. Если она вообще возвращаться планирует.
Под рукой привычный холод железной ручки, знакомая обстановка шикарного ректорского кабинета, а уж этот до боли знакомый рисунок на ковре…
– Адептка Ревиаль, – не обращая внимания на то, что я вошла без стука – секретарша даже не встала, все к такому привыкли – ректор мазнул по мне взглядом и облизнул губы. Ты! Старый извращенец! – Опускайтесь…
Опускаться?! Да это вы, Дамблдор, опустились! А что? Волосатый, бородатый, седой и в очках-половинках. Вылитый Дамблдор.
– Знаете что? Ищите для опускания перед вами кого-то другого. Мне надоело. Хватит! Я решила взяться за ум, больше работать головой и меньше… ртом. И да, на тот случай, если вы снова начнете угрожать отчислением, у меня есть снимок, где вы и магистр Эктон вступаете в неуставные…
– Это не она! – ректор вскочил и ударил ладонями по столу, а я прикусила язык, услышав из-за спины знакомый смех. И вот почему-то именно сейчас вспомнилось, что выше верховных демонов только лорды пламени. А они, как правило, полубоги и боги…
– Да уж я вижу, мой друг, вижу.
Ректор, видимо из обиды, плеснул в меня водой и получил в ответ полный праведного гнева взгляд и жест из среднего пальца.
– Точно не она, – расстроился мужик и, красный, как вареный рак, опустился обратно на стул.
– Вы не нервничайте так, инсульт разобьет! – стирая с лица ангельскую воду, съехидничала я.