Надежда - стр. 81
– Господи, помоги сиротке, наставь ее на путь разума, не обойди ее благостью своей всемогущей… Да святится имя твое. Аминь!..
Подошел шофер и потянул меня за руку.
– Я никогда не забуду вас! – крикнула я им, захлебываясь слезами.
И вскочила в грузовик.
Директриса что-то говорила, напутствуя моих друзей. Я не слушала. Я могла бы пересилить себя, сказать ей хорошие слова, если бы знала, что они помогут малышам, которые остаются здесь. Но понимала, что «бессмысленно долбить осклизлый камень словами доброты. Искры не получишь». Так говорила баба Мавра.
Мальчики тоже залезли в кузов машины.
– Прощай детдом! – крикнула я под шум мотора. Сомкнулись деревья, скрыв от глаз привычные силуэты, как будто зеленой ширмой отделили старую жизнь от новой.
На вокзале нас посадили в вагон. Окошками нам служили щели между досками. Сидели на полу, застеленном грязной соломой. Детей набралось много. Видно, собрали из разных детдомов. На перроне толпился народ с сумками, мешками, чемоданами. Мы слышали, как они говорили о нас:
– Детдомовских перевозят как скот – в грузовых вагонах. Ироды!
Я высунула свою любопытную рожицу из двери. Какая-то женщина, увидев меня, почему-то перекрестилась и сказала: «О, Господи!» И, оставив свои мешки, стала бросать мне яблоки. Целую корзину перекидала. Я отстранялась от летящих яблок, чтобы они все попадали в вагон. Ребята их тут же подхватывали. А женщина кричала:
– Девочка, девочка, поймай хоть одно!
Поезд тронулся. Мы облепили все «окна», чтобы увидеть новый мир, который открывался перед нами гудком паровоза. Замелькали поля, села, городки, меловые горы, речки, мосты. Щемящее чувство, вызванное необъятными просторами, охватило меня. Это был восторг, смешанный со страхом неизвестности…
Теплый ветер дул в лицо. Я прижимала к груди спрятанную под рубашкой пилотку – память о Витьке – моем детдомовском «солнышке».
КНИГА ВТОРАЯ -
УРОКИ НА СКАМЕЙКЕ
Не любви, – доброты жду я…
НОВЫЙ ДЕТДОМ
Едем в неуютном поезде день и ночь. А утром нас пересадили в товарный вагон, до половины наполненный морскими ракушками. Мы купаемся в них, закапываемся по шею, выбираем самые красивые и прячем по карманам. За играми время летит незаметно.
Я гляжу в небо и представляю море круглым, как тарелка. А вокруг – остроконечные горы, высоким забором отделяющие море от остального мира. Вдоль берега белые, как летние облака дома, окруженные садами и цветочными клумбами. И пускают туда через золотые ворота самых добрых, умных и смелых людей… Я улыбаюсь своим мыслям. Шуршание ракушек, гомон ребят, стук колес уносят меня в дальние страны моих фантазий.
После больших остановок нас становится все меньше и меньше. Пришла и моя очередь покинуть интересный вагон.
Снаружи новый детдом не произвел на меня приятного впечатления. Здание в пять этажей показалось серым, скучным. После наших едва видных из-за деревьев сараев эту громадину я назвала казармой.
В новом детдоме меня встретили весело. Увидев узел с одеждой, сравнили с цыганкой и повели в баню. Когда я разделась, няня подошла к моим вещам. Я схватила Витину пилотку, плащ, который мне сшила на прощанье баба Мавра, прижала их к себе и зверьком глянула на женщину в белом халате:
– Не отдам! Это память.
– Не бойся, никто их не возьмет. Я прослежу. Завяжи все в рубашку и повесь вон на тот крючок, в жарочном шкафу. С инфекцией боремся. Понимаешь? А когда помоешься, сама возьмешь из шкафа.