Надежда - стр. 62
– Почему нигде нет яблонь около домов?
– В войну сгорели. А теперь налог, – вздохнул Иван.
– Не приставай с вопросами, малый, – сердито оборвал Витька друг Ивана Николай.
Что такое или кто такой «налог», я уже не решилась спросить.
За деревушкой дорога пошла круто в гору. Мы лезли, цепляясь за кусты желтой акации, крепкие стебли чернобыльника, серебристую полынь. Нарвали стручков акации. Вернемся домой, вытряхнем семена, сделаем дудочки-пищалки и устроим концерт для малышей.
Еще нам встретилась полянка «мыльников». Набрали их крупных белых цветов, чтобы на речке помыться. Тело станет пахучим, не то что после нашего черного вонючего мыла. Я отбежала в сторону за моей любимой дикой полевой гвоздикой. Ее яркие красно-малиновые брызги среди полыни и крапивы как подарки, как лучики солнца в хмурый день. Много на свете цветов. Но гвоздику я ни на что не променяю. Она для меня – как добрая, нежная, улыбка… Увижу одну, – сердце радостно дрогнет, а когда их много – душа переполняется чистой, мягкой, спокойной радостью. Не пойму, почему именно гвоздика так на меня действует? Она не восхищает как розы. Взгляну на нее, а она смотрит на меня, широко раскрыв свои глаза с мохнатыми пушистыми ресницами… И в душе появляются светлые, теплые малиновые мысли, которые прогоняют, вытесняют грустные темно-зеленые и тоскливые синие. И сразу становится радостней…
Тропинка резко повернула вправо, и мы увидели страшную картину развалин… Я дернула Ивана за руку.
– Пепелище. Фрицы-сволочи сожгли всю деревню дотла, – прошептал он. Подошли ближе. Перед нами открылось то, что осталось от домов. Трубы стояли, как безмолвные солдаты, а черные зевы печей пытались что-то сказать редким прохожим о своей недавней жизни… Черные памятники ужасной войны…
Около остовов домов пробивалась редкая чахлая трава. А вокруг – яркие цветы, изумрудная зелень луга. Все улыбалось, искрилось от недавно прошедшего дождя.
Мы молчали, потрясенные увиденным…
Иван встал на колени. Мы сделали то же самое. Легкий ветерок пробежал по пепелищу, на мгновенье прикоснулся к нашим вихрастым головам и заспешил куда-то дальше.
Мы прошли между печальными рядами, потрогали печи, обугленные пни и молча повернули назад.
О железках не вспоминали.
ВЗРЫВ
Как всегда, перед тем как заснуть, вспоминаю прошедший день. Кто о чем говорил, что делала я, и как другие вели себя по отношению ко мне? Не помню, когда появилась такая привычка. Давно, очень давно. Ведь надо же что-то делать, если долго не засыпаешь.
Вчера был страшный день. Я даже не могу вспомнить, что происходило сегодня. Одно перед глазами стоит – взрыв и кровь. Не дай, Господи, никому никогда увидеть такое!
Старшие ребята вчера вечером не взяли меня с собой гулять. У них секретное дело. Мне приказали: рот на замок. Я, конечно, «могила». Но преодолеть любопытство не смогла. А так как все мы, большие и маленькие, девочки и мальчики спали в одной комнате, то я всегда могла слышать, когда ребята удирают. Лежу тихонечко, прислушиваюсь. Окно открылось без шума, и один за другим старшие скрылись в темноте. Тут я вскочила и, как бельчонок, юркнула за ними. Догнать ребят ничего не стоило. Они шли, не торопясь, обсуждая виды мин и патронов. Странно, почему Ивана нет с ними? Их было только трое: Николай, Виктор и Слава.