Надежда - стр. 56

– Не открывай кран самовара, там кипяток.

Он обязательно откроет, сунет палец в воду и обожжется. Его побьют, а он только пробурчит:

– Снова открою.

Воспитатели считали, что он хулиганит. Но Галя объяснила, что мальчик ничего не принимает на веру. Все познает сам, на собственном опыте, потому что по характеру исследователь, и, если ему повезет, – «далеко пойдет». Она назвала его «профессором». Я радуюсь, когда Галя защищает Сашу, чтобы его меньше били.

Как-то она обратилась к Сашку:

– Что ты целый день железки крутишь? Иди с группой рисовать.

Он недовольно пробурчал:

– И почему все ко мне пристают? Я создаю машины, а меня заставляют заниматься всякой ерундой!

Саша так серьезно произнес «создаю», что рассмешил практикантку.

– Где ты такое слово отыскал? – весело спросила она и добавила уже строго: – Ты не умеешь рисовать и должен учиться.

Она подала ему гребешок, которым закрепляла свою косу и приказала:

– Нарисуй его!

Сашок сердито вскочил, схватил карандаш, положил гребень на лист бумаги, быстрым движением обвел его и протянул рисунок Гале со словами:

– Все! Нарисовал. Пойду работать.

Широко раскрыв глаза, Галя долго стояла у стола. Потом восхищенно прошептала:

– Как он в три года до такого додумался? Вот голова!

Позже она спросила у тети Маши:

– Как Вы думаете, у Саши особенные способности или я ошибаюсь?

– По-своему необыкновенный, замечательный человечек! Очень умный, храни его Господь, – подтвердила тетя Маша.

Сашу часто наказывали за вранье. Когда Галя пыталась добиться от него признания, он тоже становился навытяжку, и огромными карими круглыми глазами так честно и преданно смотрел на нее, что она терялась, не зная, что с ним делать. Она знала, что он обманывает. Ведь Саша всюду оставлял «улики»: то спички, то обгоревшие самолетики из серебрянки, то проволоку.

После очередного наказания Галя решила еще раз побеседовать с ним по душам. Саша очень внимательно слушал ее, как всегда лежа, в самой удобной для него позе. Вдруг он как ужаленный подскочил с пола и завизжал так, что Галя оторопело заморгала глазами и умолкла. Слезы фонтаном полились из Сашиных глаз. Он весь трясся, размахивал руками и, задыхаясь, кричал:

– Я же не знал, что это называется «обманывать». Я вообще не понимал, что такое врать. За что меня наказывали? Так нечестно! Объяснять надо. Вы обязаны понимать детей!

Чтобы остановить истерику, Галя обняла Сашу и крепко прижала к себе. Он постепенно угомонился, сел за игрушки, но долго еще из угла слышалось его недовольное бурчание. Саша очень добрый и отходчивый мальчик. Но, очевидно, сильно потрясло его то, что взрослые наказывали его напрасно.

Сашок различал, когда человек ему по обязанности что-то делает, а когда – по душе. Я наблюдала его трогательную привязанность к тем няням, которые хоть иногда были немного добры к нему. Как же он бывал благодарен за крохи доброты, которые ему перепадали! Он целовал, обнимал доброго человека, кто бы им ни был, называл его самыми ласковыми словами, говорил комплименты. Да, комплименты. Не грубую прямую похвалу или лесть, а именно комплименты. Делать это он умел ненавязчиво, как бы вскользь. Вот прибежала на занятие радостная Галя. Сашок взглянул на нее и, не отрываясь от «деталей», тихо, восхищенно сказал:

– Ну и глаза!