Надежда - стр. 141
Баба Мавра приказала:
– Беритесь за руки, пойдем цепочкой по полю. Аленке хлебное поле как лес густой. Она в нем тоже могла заблудиться. Шли медленно, без надежды, негромко переговаривались. Вдруг дед Панько поднял вверх руки, а потом опустился на колени. Среди колосьев спала Аленка. Бледное, усталое личико перепачкано землей, на щеках – грязные дорожки от слез. Во сне она вздрагивала. Тетя Маша осторожно подняла ее, прижала к себе и понесла, закусив нижнюю губу. Мы шли счастливые и взволнованные. А Витек тогда тихонько сказал мне:
– Я молился, чтобы волки не нашли Аленку…
От воспоминаний загрустила.
Я не хотела, чтобы со мной нянчились, жалели, и терпеливо взбиралась по лестнице сама.
– Вот дает! Железная. Молодец, – слышала я за спиной восхищенный шепот девчонок.
А через неделю отправилась в школу. И сумку с тетрадками несла сама. Первые шагов сто я прошла нормально, стараясь несильно опираться на пятку. А потом неосторожно наступила на камень и от боли свалилась. Поднялась с трудом. Поскакала. Да путь-то не близкий. Оперлась о дерево, и так мне стало тоскливо, хоть в голос плачь! Прислонилась лбом к шершавой коре, обняла ствол и стою. В этот момент услышала голос мальчишки:
– Чего слюни распустила?
– Я не плачу. Больно очень. Растяжение у меня.
Паренек оглядел со всех сторон мою вспухшую ногу и спросил:
– Где твоя школа?
Я показала рукой.
– Ладно. Цепляйся за шею, на горбу отнесу.
Я, не задумываясь, согласилась. Мы даже успели к звонку. Он поставил меня у самой двери и сказал:
– Скачи в класс. Зайду после уроков. Жди.
С этого дня мы подружились. Целую неделю он носил меня в школу и назад.
Андрей из нашего детдома. Учится в десятом классе школы для старших мальчиков.
НЕУДАЧНОЕ ПРИЗЕМЛЕНИЕ
Гуляю с Андреем по городу. Он рассказывает мне интересные случаи, происходившие в их школе. Вышли на широкую многопролетную лестницу. Она чистая и только кое-где красные и желтые кленовые листья лежат на серых гранитных ступеньках. Я собираю самые красивые и дарю другу. Он подбрасывает меня высоко над головой. Я визжу от удовольствия и страха. Теплое солнце золотит нарядные клены и березы, высвечивает желтую проседь в кудрях плакучих ив. Аромат скошенной травы на газонах сильный, приятный. Влажный воздух мягкий, ласковый. Я вприпрыжку ношусь вверх-вниз по ступенькам и радуюсь чистому небу, чудесной погоде и великолепному другу. Когда я вручала Андрею очередную порцию листьев, мне показалось, что в кармане его брюк что-то есть.
– Ну-ка покажи, что ты там от меня прячешь? – закричала я.
Приподнялась на цыпочки, вцепилась в ремень и решительно полезла в карман. Вдруг лицо Андрея залилось краской смущения. Я почему-то почувствовала неловкость и разжала пальцы. И надо же было так случиться, что именно в этот момент раздосадованный Андрей со всей силы оттолкнул меня. Я «пропахала» подбородком и коленями ступени всего пролета. Колени – ерунда, но боль в подбородке была такой сильной, что мне стало плохо. Когда очнулась, надо мной были испуганные глаза друга, и его руки в крови. Дрожащим голосом он шептал:
– Жива, жива!
Я резко вскочила. Перед глазами опять поплыло. Андрей подхватил меня на руки и бегом понес к медсестре. Мне зашили подбородок, обвязали голову бинтами и положили в изолятор. Андрей не отходил от моего окна и, просовывая две карамельки в форточку, все просил простить его. Я на пальцах объясняла ему, что все в порядке. Но он не уходил, пока я не заснула. Когда мне разрешили говорить, я успокоила друга: