Надежда Альфы - стр. 30

«Остаётся либо забыть всё, как тогда, либо звонить матери. Она то ведь должна помнить мои ночные пересказы, а я уверена, что именно произошедшим я и делилась».

– К вам посетители, – мягкий голос мед. сестры заставил вернуться в реальность.

– М, кто? – я будто выныриваю из-под толщи воды и пусть рассеянно, но слушаю.

– Добрый день, – ответом на вопрос стало приветствие седовласого следователя, – Простите, но вам придётся ответить ещё на пару вопросов.

Мужчина пропустил, отчего-то замешкавшуюся в дверном проёме медсестру и поспешно шагнул в палату. Как оказалось, он освобождал дорогу ещё одному посетителю.

– Знакомьтесь, – огласил следователь, как только фигура заняла весь проём, – Максим Арсентьевич. Поскольку в деле замешано животное, о чём, подтверждая ваши слова, говорят рваные раны на телах погибших, а я не охотник и ничего в этом не понимаю, то решил привлечь к делу эксперта. Максим Арсентьевич, не смотря на молодость, охотник с не малым стажем и превосходным послужным списком. Так вот, вынужден вас просить ещё раз пересказать случившееся, а ещё ответить на такие вопросы как: с чего вы взяли, что это волчица, так сказать по каким признакам вы это определили? Её поведение, повадки? Максим Арсентьевич, я, верно, сформулировал ваши вопросы?

Следователь повернулся к напарнику и умолк. Молчали и мы.

Не знаю почему молчал Макс, лично я сейчас боролась со вновь нарастающей паникой. Госпоже судьбе видимо скучно, иначе, как ещё объяснить лавину прошлого за последние сутки. 

«Всё и сразу. Как говорится, получай фашист гранату».

– Максим? – позвал следователь в недоумении.

– Простите, Николай Иванович, – отмер сводный брат и по обыкновению растянул некогда обворожительную улыбку, – я просто в шоке. Когда вы упоминали Надежду Кирилловну, то у меня и в мыслях не было, что это моя сводная сестра, которую я не видел года три, не меньше. Так вот ты куда запропастилась, Надюха? Как же тебя так, угораздило-то? – смерил меня взглядом и, засунув руки в карманы, подошёл к кровати, на которой я встречала «гостей».

– А ты, – переглатываю. Из-за сухости во рту сделать это оказалось не так-то просто. Как только удалось, продолжаю, – ты как, какими судьбами? На сколько знаю работаешь ты в другой стороне.

– Отдыхаю, – развёл руками Макс и присел на соседнюю кровать, – У меня же ни жены, ни любимой, которая бы дома ждала, вот и провожу отпуск как могу. К другу вон, заехал. Вовка, сын Николая Ивановича, я часто к ним приезжаю.

– Ясно.

Отвожу взгляд и отодвигаюсь. Нахлынувшая вдруг подростковая робость мешала ясно мыслить. Всё как в тумане. Будто и не было тех трёх лет самостоятельной жизни, будто я вновь вернулась к той влюблённой и с совсем соглашающейся девочке-подростку. Ужасное чувство. Одно желание – бежать.

– Как ты? Где ты? – Макс сыпал вопросами, а я готова залезть под матрац.

Ну не готова была я его видеть. Особенно сейчас. Когда в душе и в башке такой бедлам. Представляла себе, что приеду домой вся такая успешная, уверенная в себе, по моде одетая. Причёска, макияж, педикюр, маникюр все дела. Он обомлеет и признает, как был не прав. А что сейчас? Жалкое, замученное, местами испуганное существо.

– А какое отношение эти вопросы имеют к данному делу? – нахожу в себе силы и отстранённо, почти чопорно отвечаю вопросом на вопрос.