Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма - стр. 28
Искусная борьба
Фридрих Иоахим Клен
Это марширует новая Германия
Сентябрь 1932 года! Старая система еще всевластна, важные персоны держат себя с большим достоинством, восседая в своих кабинетах, полиция полностью контролирует положение. И мы еще не выдвигаем лучших из нас на передний план. Пока мы хотим, чтобы республиканские деятели почувствовали шаткость своих позиций, и вместе с тем показать, с какой глубокой верой мы ждем наступления новой эры – эры Адольфа Гитлера.
Подразделения СА пока занимают выжидательные позиции. Но вот однажды мы были собраны на митинг в зале заседаний в своей провинциальной столице.
Нам было запрещено направляться туда сомкнутыми колоннами. Стоило собраться группке из четырех-пяти человек, шедших к месту сбора, тут же на патрульной машине появлялась полиция, которая без предупреждения пускала в ход резиновые дубинки.
Пение было запрещено.
Несение знамен было запрещено.
Использование грузовиков, частных автомобилей, мотоциклов и других средств передвижения было запрещено.
Сбор подразделений СА около зала заседаний также был запрещен. На улицах стали собираться толпы людей. Однако в тот день они не осмеливались выкрикивать в наш адрес оскорбления или плеваться, зная, что могли быть за это биты.
Они решались нападать только на одиноких штурмовиков в подворотнях и на пустынных улицах. Патрульные машины полиции носились по булыжным мостовым, время от времени освещая фарами людей, шедших в сторону зала заседаний.
Полиция в случае столкновений не собиралась защищать нас от коммунистов, прятавшихся в засаде.
Зал заседаний, вмещавший до 7 тысяч человек, был разукрашен плакатами и флажками в пределах дозволенного полицией, не допускавшей никаких выпадов против республики.
В середине зала в довольно большом прямоугольнике оставались свободные места. Справа и слева от него задолго до начала митинга уселись родственники штурмовиков с женами и детьми, а также люди, видевшие в СА силу и надежду на установление лучшей жизни в отечестве.
В порядке исключения полиция разрешила, наконец, отрядам штурмовиков построиться около здания. Но как и обычно, в тот день начальник полицейского патруля, некий оберлейтенант Краут, проигнорировал это указание и попытался воспрепятствовать построению. Так что потребовались многочисленные звонки в полицейское управление, чтобы решить этот вопрос в нашу пользу.
Только после этого раздались приказы наших командиров. Тут же была выстроена колонна по четыре человека в ряд, над первыми шеренгами взвились знамена.
Строем штурмовики намеревались войти в зал и занять оставленные для них места под звуки «Баденвейлеровского марша». Боковые двери при этом, однако, открыты не были.
Знаменосец попытался урезонить оберлейтенанта полиции, но тот стоял на своем. Их разговор перешел на повышенные тона. Когда же полицейский офицер попытался было отдать распоряжение об аресте знаменосца, тот громко скомандовал: «Заходи!»
Стоявшая в ожидании колонна двинулась ритмичным твердым шагом, так что полицейским пришлось отступить. При входе штурмовиков в зал музыка замолкла, все сидевшие поднялись и стоя приветствовали вошедших. Глаза людей блестели, у многих навернулись слезы умиления. Это ведь маршировала новая Германия. Это Древняя Германия просыпалась, видя в нас людей, которые защитят народ и обеспечат ему лучшее будущее.