Национальная идея и адмирал Колчак - стр. 70
Для сравнения: на прошедших практически одновременно перевыборах городской думы в Москве кадеты завоевали второе место после большевиков, а эсеры очутились на третьем, набрав в 3 раза меньше голосов, чем большевики, и в 1,5 раза меньше, чем кадеты,[445] – хотя весной того же года эсеры практически повсеместно были первыми. В промышленно развитых регионах и крупных городах влияние эсеров падало гораздо быстрее, чем в провинциальных городах сравнительно отсталой Сибири. В столицах изменения соотношения сил на июньских и августовских муниципальных выборах были таковы: численность голосовавших за большевиков возросла с 20 до 33 % в Петрограде и с 12 до 52 % в Москве, за кадетов – осталась на уровне 22 % в Петрограде и возросла с 17 до 26 % в Москве, в то же время за эсеров и меньшевиков – напротив, сократилась с 55 до 44 % в Петрограде и с 70 до 15 % в Москве.[446]
Правда, с учетом блокирования кадетов с другими либеральными элементами их позиции выглядели несколько лучше. Так, в 8 городских думах Тобольской губернии (без Березова и Сургута) кадеты и примкнувшие к ним группировки завоевали 27 % голосов, в Красноярске – 30 %, в Томске – 33 %.[447]
И, хотя в целом по стране и по Сибири в частности на муниципальных перевыборах победил опять же блок умеренных социалистических партий, а в Томске и Красноярске – большевики, влияние кадетов, достигнув нижней отметки летом 1917 г., осенью вновь существенно возросло, что неоднократно отмечалось исследователями. Особенно заметно это было в таких городах, как Омск, Иркутск, Тобольск, Тюмень, Бийск.[448] По сути, это был симптом разочарования широких масс избирателей в умеренно социалистических партиях, доминировавших и во Временном правительстве (с мая—июля), и в Советах (до сентября). Происходила естественная в условиях агонии демократии поляризация политических сил.
Комментируя ситуацию с «большевизацией» местных органов самоуправления (как Советов, так и городских дум и земств), иркутская кадетская газета «Свободный край» констатировала: «Эсеровская демагогия оказывается уже недостаточно острой, требуются более сильные раздражители, и их-то щедрой рукой рассыпают перед невежественными массами большевики».[449]
Осенние муниципальные выборы выявили и еще одну тенденцию. Несмотря на то, что им предшествовала активная агитационная кампания политических партий (в ходе которой, в частности, кадеты обвиняли социалистов в развале народного хозяйства, хотя в правительство А. Ф. Керенского входили и их представители), к избирательным урнам пришло почти вдвое меньше граждан, чем на весенне—летних выборах, что свидетельствовало об упадке политической активности.[450] Оценивая причины такого «избирательного абсентеизма», сибирская кадетская пресса прозорливо предсказывала подобный же исход предстоявших выборов в Учредительное собрание: «Учредительное собрание, с которым связывали столько надежд, для многих представляется такой же бесконечной говорильней, как и все бесчисленные совещания и съезды, от которых, кроме чувства оскомины, ничего не остается», и констатировала «полный разброд среди так называемой революционной демократии, которая и до сих пор не умеет сговориться между собой»