Национальная идея и адмирал Колчак - стр. 28

Сибирские предприниматели группировались в основном вокруг внепартийных деловых организаций – военно-промышленных и биржевых комитетов, Всероссийского союза городов. К концу же 1917 г. организации кадетов в Сибири распространились на все губернские и областные (кроме Якутска) и некоторые уездные города, начали создаваться объединенные региональные комитеты партии. Накануне Октября кадетские комитеты действовали в 7 губернских и областных[194] и в 16 уездных городах (не исключено, что это неполный перечень, ибо документация сохранилась отрывочно).[195] Это значительно превышало количество кадетских организаций в Сибири во время событий 1905–1907 гг., до 1917 г. бывшее максимальным. Именно в 1917 г. здесь сложилось большинство организаций партии, действовавших до окончательного установления советской власти в конце 1919 – начале 1920 г. (см. приложение II). Правда, активность большинства из них ограничивалась работой в прессе и предвыборными кампаниями. Как вспоминал позднее заместитель председателя Тюменского комитета партии, кооператор Н. И. Беседных, местная кадетская группа «никакой практической работы не провела, с центром конституционных демократов организационно связана не была и прекратила свое существование к Октябрьской революции».[196]

Демократическая революция чрезвычайно оживила деятельность интеллектуальной элиты, и в частности, вузовской интеллигенции. В марте 1917 г. новый министр народного просвещения Мануйлов дал распоряжение о «беспрепятственном приеме в учебные заведения… бывших учащихся, понесших наказания по политическим и религиозным делам», и о запрещении требовать от абитуриентов ранее обязательные полицейские свидетельства о благонадежности, а затем – о восстановлении в правах «устраненных при прежнем режиме за политическую деятельность лиц педагогического персонала».[197] В соответствии с этим, Совет Томского технологического института 30 марта пригласил обратно уволенных ранее по политическим мотивам либеральных профессоров В. А. Обручева, Н. М. Кижнера, Ф. Э. Молина, Б. В. Казанского, М. П. Рыбалкина и М. Е. Янишевского.[198]

На основании биографических справочников и данных исследователей[199] можно подсчитать, что из 130 профессоров вузов Томска в рассматриваемый период 1917–1919 гг. (включая 44 эвакуированных в Гражданскую войну из Пермского, Казанского и др. университетов) активно участвовали в политике 39. Из них 30 накануне и во время революции являлись активистами партий и других политических движений: 3 черносотенца, 1 умеренно-правый, 5 октябристов (П. П. Авроров, И. Н. Грамматикати, П. Н. Лащенков, М. Ф. Попов, П. А. Прокошев), 13 кадетов (С. А. Введенский, Е. Л. Зубашев, М. Н. Иванов, Н. Н. Кравченко, А. В. Лаврский, В. А. Малеев, С. П. Мокринский, В. Л. Некрасов, Е. С. Образцов, В. Н. Саввин, В. В. Сапожников, Г. Г. Тельберг), 4 беспартийных активиста областнического движения (в т. ч. бывшие кадеты И. В. Михайловский и Н. Я. Новомбергский), 2 эсера и 2 меньшевика.

Стремясь не отстать от быстро «набиравших очки» социалистических партий, кадеты после Февраля открыли двери в партию всем желающим. Усилилась пропаганда. За март—апрель 1917 г. ЦК партии выпустил 22 агитплаката и 2 млн экземпляров листовок.[200] Партийные активисты ездили с лекциями по городам. В Сибирь на развертывание парторганизаций прибыли видные деятели кадетской фракции Госсовета и Госдумы, сибирские избранники И. П. Лаптев (в Омск), Е. Л. Зубашев (в Томск), С. В. Востротин (в Красноярск). Самые влиятельные организации сложились в Омске, Томске, Красноярске и Иркутске. Их точная численность не установлена за отсутствием списков. Примечательно, однако, что самой крупной стала по существу возникшая вновь 21 марта 1917 г. Омская организация, насчитывавшая около 400 чел.